http://kiev-security.org.ua

Содержание

|index|

СЛИЗЬ

Прозрачная сероватая слизь. Она повсюду, куда ни глянь. Ею облеплены стены, она просачивается сквозь поры бетона, иногда комок срывается и падает вниз. И, если удастся увернуться,то посчастливится услышать, как он с чвяканьем влипает в пол. Она неоставляет брызг, она ударяется об пол, как хорошо прожеванная жвачка.Что будет, если не успеть увернуться - я не знаю.Всегда, сколько помню себя, я уворачивался и комки, комочки и комищи слизи пролетали мимо. Никогда мне никто не рассказывал об этой субстанции, все считают, что ее не существует. Никто не учил меня уворачиваться, но какой-то подсознательный рывок заставляет каждый раз отходить в сторону. Он нее не нужно убегать - она слишком медлительна... Мимо меня ходят люди. Оин улыбаются, разговаривают, протягивают друг к другу руки. Они не не замечают, как капли сероватой вязкой массы стекают по стенам, обволакивая висящие на них предметы, искажают изображение в окнах, на экранах телевизоров и мониторов, с чвяканьем лениво шмякаются об пол. Они ходят по ней, они едят ее вместе с продуктами, но они не замечают ее. Их одежду, лицо, руки обволокла сероватая слизь. Вот маленький ребенок. Он испачкан совсем немного, но его глаза, кажется, в слезах. Нет, это слизь. Она сочится из его глаз. Его ведет за руку мамаша. Ее волосы слиплись в единый сероватый комок, ее лицо истекает слизью. Она гладит ребенка по голове, плавно втирая в него то, что осело на ее руке. Слой за слоем. Она капает с потолка, с неба, ею пропитана вся земля, в ней купается все живое. Странно, но ощупывая свою одежду и тело, я не чувствую ничего постороннего. Она не добралась до меня.

Я остаюсь сухим, не знаю зачем, но за все приходится платить, зрительными ощущениями - я вижу ее, мерзкую серую слизь, я чувствую. Потому что я всегда уворачиваюсь. Она ни разу не попала на меня. Мне не страшно, - ведь с теми, кого я вижу, не происходит никаких изменений, они живут также, как жили всегда, несмотря на то, что их силуэты облеплены этой мерзкой массой. Они не видят ее, и никогда не услышат звук упавшего комочка, низверженного силой тяготения. ее присутствие. Она неравнодушна ко мне, ее скользкие щупальцы хотят обьять меня, забраться ко мне вовнутрь, в уши, в глаза, в мозг, и сделать меня глухим к ее чвякающим падениям, лишить моего зрения дара видеть ее присутствие во всем окружающем. Я продолжаю передвигаться, делать дополнительные движения,- это стОит мне усилий, но внутренний мотор уводит меня из зоны прямого попадания. Иногда я думаю, может быть мне стОит притереться к ним, остановиться, подняв лицо к небу и стоЯть, глотая ее, преодолеть ощущение дискомфорта, принять ее в себя, размазать по лицу, втереть в глаза, закапать в нос, в уши, открыться перед ней подобно человеку, встречающему долгожданный дождь, когда крупные капли заливают его лицо, одежду, пропитываясь через нее к телу, до тех пор, пока он не перестанет чувствовать их, промокнув до нитки. Но ощущение мерзости не исчезает меня и я продолжаю подсознательно отодвигаться, когда очередной комочек слизи выбирает меня для чвякающей мягкой посадки.

LovinGOD, 1999.03.16 05:15MSK
Играет Sepultura "Against".

MY DYING COMP

Только не подумайте, что я собираюсь "очеловечивать" компьютер. Это было бы на редкость глупо и я далека от подобных идей. Нет, сей маленький рассказ--не более чем зарисовка несколько спонтанно возникших ассоциаций.

Посвящается моему умирающему 386 DX 40

...Он иногда похож на больного старика и сделать тут уже ничего нельзя, разве что купить новый. Болен он абсолютно безнадежно и мне иногода бывает его чисто по-человечески жаль, как некую вещь, к которой я успела привыкнуть и которую воспринимаю как она есть.

Когда я включаю питание, вверху экрана появляются буквы--синевато-зеленые, белые, желтые. Это просто технические сведения, но как странно эта надпись выглядит на практически черном фоне. Нет, даже не черном, экран слегка светится по краям, и сам фон на самом деле не черный, а как бы сероватый. Сейчас ничего нет--ни бесчисленных файлов, этой горы информации, о большей части которой не помнишь, она вяляется, как мусор в самых не подходящих местах; еще нет и того, что может позабавить или нужно для работы. По-хорошему, мусора намного больше, чем чего-то действительно нужного, но не так ли засорен наш собственный мозг, бережно хранящий обрывки уже ничего не значащих воспоминаний. Эти надписи, имеющие вполне конкретный смысл... Но пока ничего нет, пока это--чистый лист, пока это--мрак, от экрана веет странным холодом. С каким сотоянием человека можно это сравнить--сон, рождение? Кто же знает... У машины нет души, она изначально мертва, а мы лишь может фантазировать, игре отдаваться обманчивому воображению...

Старый компьютер словно выходит из комы (в который раз). То, что наполняет его, то что, изменчиво--программы-- еще не вступили в свои права. Железо с трудом поднимает из небытия неповоротливую оболочку. Неуклюжая попытка пробуждения. Почти беззвучно железо, видимо, обнаружив какой-то сбой, противоречие, начинает все заново-- компьютер перезагружается. Как-будто не хочет вставать и тянет время--ведь в его жизни доли секунды значат больше, чем в нашей. Но так же, едва приоткрыв глаза, мы подчас снова погружаемся в вязкий сон, прекрасно зная, что надо вставать... Ничто не вечно, ничто не совершенно; и людям, и предметам нечего ждать от жизни покоя. И вот, спустя мгновенье, опять те же неоновые буквы на черном экране. Писк, короткий свист из динамика. Как крик новорожденного. Но он стар, болен, как мы сказали бы о человеке и этот звук не так уж много значит--в любой момент можно ждать неприятного сюрприза. Еще набор звуков--они идут из самого нутра машины, она ворчит, не желая, как всегда, просыпаться ради нескольких часов бессмысленной жизни--ведь мы и сами не всегда понимаем, что же мы делаем столько времени за компьютером... Но вот уже запустились несколько программ, уже как будто все понятно, есть от чего плясать. И оболочка, и содержимое, наконец слились воедино. Так человек, просыпаясь, постепенно вспоминает что надо идти на работу, до этого сделать несколько важных дел, припоминает, где он вчера был и что и ним происходило. Так человек медленно встает с кровати и шатающейся походкой, спотыкаясь обо что-то, идет к зеркалу. Пьет воду из под крана. Автоматически хватает недоеденный с вечера бутерброд... Потом лезет под душ... Иногда от этого не становится легче и, еще мокрый, падаешь в постель и засыпаешь, натянув на себя простыню... ...Передо мной--синий экран. Как дела, командир? Может, сыграем? Но командир молчит как партизан, Ни одно мое прикосновение к клавиатуре никак не отображается на экране... Машина парализована, она не воспринимает свой придаток, свою часть. Она то ли впала в спячку, то ли задумалась о чем-то. Только динамик реагирует на мои нервные попытки что-либо сделать коротким писком. Что делать, у меня нет ни малейшего желания ждать, и я легко, с неким злорадством (раз ты так--то на тебе! ) нажимаю кнопку на системном блоке... Жду, когда раздастся резкий высокий звук и все начнется с начала...

[ Чей-то раздраженный голос: "Да вставай ты, сколько можно валяться!" ]

(с) Al-Khana

Мэт Питрек, 1998

|index|up|

Содержание

HOME