proxy  статьи  библиотека  softice  free_юр.консультация  hard  iptv

ХУДШИЙ ВРАГ НАРКОТОРГОВЦЕВ - ЛЕГАЛИЗАЦИЯ НАРКОТИКОВ

     Экспертные организации, обогащенные негативным опытом американских правительств, вводивших запрет на алкогольные напитки и оценках пример преступной деятельности Аль-Капоне на международном рынке наркотиков. Сегодня небольшая группа преступников получает в качестве чистой прибыли более 10 миллиардов долларов в год - сумму, превосходящую ВНП 150-й из 170-и стран мира. Если бы эти колоссальные сверхприбыли шли в виде налога государству (как это частично происходит в случае таких наркотиков, как алкоголь и табак) они, по крайней мере, могли бы быть использованы со значительно большей пользой, например, для борьбы с наркозависимостью. Это ли не лучшее решение? Оно могло бы положить конец и другим трагедиям, не менее серьезным, чем трагедии, вызванные наркотиками. В ответ на рэкет Аль-Капоне Америке следовало в свое время не столько бороться с его преступными группировками, сколько легализовать, регламентировать и обложить азартные игры (также вызывающие сильное пристрастие), используют сегодня в своих налогом торговлю алкогольными напитками, что, кроме всего прочего, позволило бы контролировать их качество. Точно также самым эффективным средством в борьбе с подпольным игорным бизнесом является государственная лотерея и легальные игорные дома.

THE ECONOMIST, МАРТ 1988 Г.

     "Подпольные производство и изготовление наркотиков затрагивают сегодня все большее число стран во многих регионах мира. Эта деятельность, размах которой не может не вызвать тревоги, финансируется и организуется различными преступными организациями, имеющими разветвления во всем мире, а также доступ к финансовой системе различных государств. Крупные наркодельцы часто используют для своей деятельности абсолютно легальные каналы известных транснациональных корпораций. Располагая практически неограниченными средствами, наркодельцы коррумпируют служащих этих компаний (...), используют методы насилия и террора, лоббируют в нужном для них направлении при принятии международных конвенций по борьбе с наркотиками и обладают реальной политической и экономической властью во многих регионах мира ".      Выдержки из доклада международной ОРГАНИЗАЦИИ ПО КОНТРОЛЮ НАД НАРКОТИЧЕСКИМИ ВЕЩСТВАМИ (0.1. C.S.).

ВВЕДЕНИЕ

ЦЕЛЬ, КОТОРУЮ МОЖНО ДОСТИЧЬ

     Прогибиционизму никогда не удавалось достичь декларируемых им целей. Запрет на развод так и не смог помешать развалу семей, запрет на аборты не привел к их исчезновению. Запрет на алкогольные напитки в США привел к социальному краху. Непредвзятому уму трудно понять, почему же, несмотря на весь негативный опыт, практика прогибиционизма по-прежнему остается столь популярной, почему же ее так превозносят и с таким энтузиазмом применяют. Без сомнения, именно потому, что ум этот страдает очевидной предвзятостью.      Если сравнить результаты, полученные при использовании двух различных методов контроля над нежелательными явлениями, а именно метода запрета и метода рестаментации, то ответ, какой именно из этих двух методов является более эффективным, совершенно очевиден. Данные, распространенные недавно министерством здравоохранения Италии и опирающиеся на результаты наблюдения над реализацией закона о регааментации добровольного прерывания беременности, весьма красноречивы и свидетельствуют о резком снижении абсолютного числа абортов. Лишь режим регламентации реально позволяет сделать эффективной пропагандистскую и профилактическую работу.      О некомпетентности правительств в этом вопросе говорит то упорство, с которым они следуют (в том числе и идеологически) исключительно по пути прогибиционизма. Подобная политика лишь обогащает криминальные структуры, контролирующие черный рынок наркотиков, давая им таким образом возможность влиять на экономику и, возможно, также и на политику многих стран. "Война с наркотиками", начатая в 80-е годы, проиграна: несмотря на все усилия так и не удалось достичь хотя бы минимального снижения потребления наркотиков. Ситуация же на рынке наркотических средств по сравнению с предыдущим периодом лишь ухудшилась.      Сторонники антипрогибиционизма со всей очевидностью доказали, что запрет на потребление тех или иных веществ не только невыполним, но и бесполезен. Лишь путем уничтожения черного рынка наркотиков, действующего преступными методами, включая метод коррупции, и введения законодательных норм, способных регламентировать весь цикл от производства до распределения и легализующих потребление наркотиков, можно смягчить социальную деградацию, гарантировать безопасность потребителей и значительно сократить число жертв преступлений, совершаемых на этой почве в результате политики прогибиционизма.      Регламентация рынка, равно как введение превентивных мер и мер по "уменьшению негативных последствий" являются той самой дорогой, по которой необходимо следовать государствам и крупным международным организациям (ООН и т.д.), если они действительно хотят реформировать на международном уровне политику в отношении преступности, здравоохранения и гражданских прав. Ближайшей задачей является организация широкомасштабной международной кампании за легализацию производства, распределения и потребления так называемых легких наркотиков (или "ненаркотиков"), включая производные каннабиса. Этот шаг устранил бы не выдерживающее никакой критики представление о каннабисе как о разновидности настоящего наркотика, ничем не отличающегося от тяжелых наркотиков, и четко разделил бы рынки, что позволило бы сделал, первый шаг на пути легализации веществ, находящихся сегодня под запретом, однако не более токсичных, чем, например, табак и алкоголь.      Эту цель можно достичь в обозримом будущем, возможно, к 2000 году.      Тексты, отобранные нами для настоящего сборника из различных источников, не являются рассказом об антипрогибиционистских инициативах Радикальной партии, ни, тем более, научным докладом о наркотиках и их потреблении. Они лишь знакомят с различными аспектами метода политической борьбы, имеющей своей целью защиту прав граждан, подвергающихся ежедневной опасности в результате такого странного явления, как подпольное, но на деле совершенно свободное, хождение наркотиков, чье существование поддерживается прогибиционистским режимом.      Антипрогибиционистский подход является эффективным не только в отношении наркотиков, но и при решении многих других проблем сегодняшнего мира. Антипрогибиционизм - это прежде всего метод решения проблем средствами, гарантирующими права граждан и ответственность со стороны государства.

1. ЧЕЛОВЕК И НАРКОТИКИ

1.1 - НЕМНОГО ИСТОРИИ

СВЕТ ИЛИ ЦАРСТВО ТЬМЫ



<эАнтонио Эскохотадо, профессор социологии Университета UNED, Испания. Статья была опубликована в испанском еженедельнике "Сат-bio 16" 21 мая 1990г.

     В середине XIX века в Китае был введен запрет на производство и потребление опия. То, что в течение долгого тысячелетия являлось вполне законным занятием, в одночасье стало тяжким преступлением, заслуживающим смертной казни. Тем временем в Индии, служившей сырьевым источником для английской контрабанды опия, происходит резкий подъем его производства и потребления. (...) В тот период в Индии насчитывается примерно в десять раз больше постоянных потребителей этого наркотика, чем в Китае, однако это явление не рассматривается как медицинская, социальная или криминальная проблема. Умеренное потребление опия является правилом, и врачи, как индийские, так и иностранные, проводившие исследование в этой области, пришли к выводу, что его потребление "не является опасным для здоровья и благополучия общества, так как индийский опий сравним скорее с западными алкогольными напитками, чем с опасными веществами".      В это же самое время тот же самый наркотик, став объектом жесткого запрета в Китае, вызывает невообразимые разрушительные последствия в китайском обществе, подрывая все его основы. Страна становится объектом жесткого контроля со стороны секретных служб, ее раздирают наиболее кровавые за всю ее историю войны, часть ее территории отходит к другим государствам. После военного и морального поражения императорский двор принимает решение резко изменить ситуацию, реабилитировав некогда весьма распространенную культуру опийного мака. Какими же оказались последствия этой легализации? В 1906 г., тридцать лет спустя после реабилитации опия, согласно официальным китайским отчетам в стране насчитывалось около двух с половиной миллионов постоянных потребителей этого вещества, что составляло 0,3% населения. Утечка капиталов, деморализация, преступность, связанная с этим наркотиком, ушли в прошлое, в то время как число потребителей осталось на прежнем уровне и даже слегка снизилось по сравнению с уровнем, существовавшим 60 лет назад. Поведение же потребителей опия стало соответствовать поведению человека, обладающего высококачественным, дешевым и легальным продуктом.      Контраст между Китаем и Индией в течение последнего века не является какой-либо необъяснимой аномалией. В XVIII веке, в период распространения в Европе кофе, два противоположных подхода - терпимость и нетерпимость в отношении этого напитка - дали вполне ожидаемый и закономерный результат. Во Франции, где открылись первые общественные кафе, по словам Монтескье, этот наркотик приобрел славу "духовного напитка". В России же, где его потребление каралось отрубанием ушей (и даже носа), потребители, способные выпить за час несколько литров кофе, встречаются в огромном количестве; их транс, связанный с гипервозбуждением нервной системы, еще больше усиливал убежденность царской полиции в том, что речь идет о "веществе вредном и не поддающемся контролю".      История человечества на своих бесконечно повторяющихся примерах демонстрирует нам, что любое прогибиционистское законодательство лишь увеличивает число "иррациональных" потребителей, способствует коррупции и отравлениям суррогатами, гораздо более токсичными, чем запрещенный натуральный продукт. Иными словами, альтернатива заключается не в выборе между миром с наркотиками и миром без наркотиков, а в том, чтобы сегодняшнему лицемерию противопоставить политику, способную максимально возможно защитить общественное здоровье.      Различные эпохи и страны доказывают, что самоконтроль возникает по мере того, как исчезает система стороннего контроля или официальной опеки. (...) В то же время, человеческие существа часто демонстрируют свою зависимость от навешенных ярлыков, скрывающим подлинную природу вещей и людей. Из этого следует, что определение "наркотик" зависит не только от химического строения вещества, но также от существующих идеологических клише и его доступности. До 1935 г., например, потребителями героина чаще всего были уже немолодые люди, почти всегда прочно интегрированные в семью и профессиональную деятельность и весьма далекие от преступной среды. Нет нужды доказывать, сколь изменилась ситуация в последующие годы. (...)      После долгих лет, проведенных мною в различных библиотеках, я могу засвидетельствовать, что в течение своей тысячелетней истории человечество на всех пяти континентах занималось "щадящим" самолечением, используя различные наркотические вещества. Исправить то огромное зло, причиненное человечеству наркоинквизицией, - вот поистине непростая задача. И тем не менее, постепенно мы должны это сделать. Однако это не столько техническая проблема, сколько проблема доброй воли. Прежде всего необходимо отказаться от мифа, согласно которому государство является нашим ангелом-хранителем. Наши ангелы хранители это свобода и разум.

ОПИУМ - РЕЛИГИЯ ДЛЯ НАРОДА



<эДжон Маркс, Врач-психиатр, инициатор программы по контролируемому распространению героина в районе Ливерпуля. Статья была опубликована в "The Lancet" 22 июня 1990 г.

     До восемнадцатого века употребление табака было строжайше запрещено. В Германии курильщики наказывались штрафом, в России их приговаривали к ссылке, а в Италии отлучали от церкви. В Иране курильщикам продевали курительную трубку в нос и заставляли в таком виде ходить по городу. В Турции и Аравии за курение приговаривали к пыткам и смерти. Несмотря на это, уже к середине двадцатого века многие знаменитости, как, например, звезды кино, становятся заядлыми курильщиками. Курение табака становится признаком зрелости и утонченности.      Многие полагают, что практика вдыхания паров растворителей была неизвестна до семидесятых годов. Известно, однако, что эфиромания была широко распространена в Австрии и Пруссии после Первой мировой войны, а в начале века духовенство пыталось бороться с "ингаляционной" эпидемией в Ольстере. Более всего удивляет не столько изменение нравов, сколько непостоянство научной позиции. В одной медицинской статье 1909 года двое известных в то время ученых пишут по поводу растущей обеспокоенности из-за распространения моды на чрезмерное потребление психостимуляторов: "Пациента охватывает дрожь, и он теряет контроль над собой; у него начинаются приступы тоски и депрессии. Лицо становится бледным и изможденным. Как и в случае других наркотических веществ, прием новой дозы яда вызывает временное облегчение, однако ценой новых мучений". Наркотиком, о котором идет речь, является кофе.      Зная, сколь непостоянным было общественное мнение по отношению к различным наркотикам, стоит ли удивляться его непостоянству в отношении опия. В 1819 г. любой человек мог свободно купить в аптеке любой наркотик. В том же году парламент предпринял попытку защитить общество от безответственного "лечения" мышьяком, щавелевой кислотой и сулемой. Эта попытка не удалась, однако в результате врачи и фармацевты приобрели монопольное право, существовавшее в течение ста последующих лет, на торговлю наиболее распространенными наркотиками. За фразами о необходимости защитить общество от ядов, скрывалось желание заинтересованных лиц извлечь прибыль в результате монополизации торговли наркотиками. Самым же прибыльным наркотиком был опий, использовавшийся в девятнадцатом веке как панацея от всех болезней. Серия декретов в области фармакологии увенчалась в 1917 году так называемым декретом "О защите Королевства", в котором указывалась уже иная причина необходимости жесткого контроля над алкоголем, опием и другими психотропными веществами: их воздействие могло оказать негативное влияние на результаты войны 1914-1918 гг. Таким образом, продажа алкогольных напитков была ограничена, бары, где они продавались, должны были получать специальное разрешение, часы же работы этих заведений были сокращены. Точно так же было ограничено потребление опия, который отныне продавался лишь по специальным медицинским рецептам. (...) Назначение опия наркоману считалось оправданным в том случае, если: 1) пациент был не в состоянии отказаться от употребления этого вещества из-за абстинентного синдрома; 2) у пациента происходил процесс дезинтоксикации организма; 3) пациент нуждался в этом наркотике для ведения нормального и общественно-полезного образа жизни. Судя по снижению уровня смертности от цирроза печени и интоксикации организма, следует предположить, что эти меры оказались чрезвычайно эффективными.      После 1920 г. наметились существенные расхождения между английской и американской практикой. Соединенные Штаты ввели полный запрет на алкоголь и опий, и в ответ на эту меру в Англии раздались следующие заявления: "Не было бы преувеличением назвать варварами людей, проповедующих столь дикую концепцию, как необходимость запрета всего того, что противоречит их собственным убеждениям" (Ханзард, 1920 г.). Американцы ответили, что британская система является "квинтэссенцией морального оппортунизма". (...) Период с 1920 по 1940 гг. стал эпохой полного поражения американской модели. Мафия, развернувшая небывалую активность в эпоху великого прогибиционизма 30-х гг., потрясла основы американского общества и вынудила правительство отказаться от практики прогибиционизма. Тем не менее, этот эксперимент продолжался до 1960 г., а запрет на опий сохраняется и поныне. Феномен криминализации общества вскоре возник вновь, однако на этот раз в его основе лежал запрет на торговлю производными опия и кокаина. (...)      Затем, в шестидесятые годы, произошли события, до сих пор вызывающие различные комментарии. Это война во Вьетнаме, студенческие волнения, философия хиппи ("занимайтесь любовью, а не войной", "flower power" и т.д.), отказ от государственной религии и рост благосостояния населения. Некоторые американцы в начале шестидесятых годов переселились в Англию, а многие частные врачи стали выписывать своим пациентам большие дозы наркотиков. Нетрудно представить, учитывая огромный спрос на наркотики среди американцев, насколько возросли прибыли от торговли наркотиками. Среди молодых англичан быстро стала распространяться мода на наркотики, что не могло не вызвать обеспокоенности властей. Власти созвали заседание научного комитета по изучению деятельности мозга, который пришел к следующему заключению: "Информация, которой мы владеем, не является той информацией, в которой мы нуждаемся. Информация, которую мы хотели бы иметь, не является той информацией, которую мы могли бы получить. Информация, которую мы получаем, не является той информацией, которая нам нужна". В 1967 г. в Англии был обнародован декрет, получивший название "Декрета об опасных наркотических средствах", ограничивавший назначение наркотических веществ специальными клиниками, получившими на это особое разрешение. Ситуация, на первый взгляд, напоминала ситуацию 1917 г. с алкогольными напитками. Однако, поскольку число этих клиник было очень незначительным, а мода на наркотики была в самом разгаре, небывалое развитие получил черный рынок. Англия пошла по американскому пути. И как это ухе доказал американский опыт, движение в сторону прогибиционизма могло лишь еще более ухудшить ситуацию. Насилие, исходящее от черного рынка, отбивало у врачей охоту иметь дело с наркоманами, и даже когда по указанию министра внутренних дел были, наконец, учреждены специальные клиники, лишь немногие психиатры были готовы рисковать собой и выписывать наркотические препараты.

ЭТО НЕ ДОЛЖНО ПРОИСХОДИТЬ НАСИЛЬНО

Общества наркоманов

     Злоупотребление наркотиками может сопровождаться как индивидуальными, так и социальными расстройствами. В Англии 1740-го года и в России респектабельные граждане были напуганы последствиями, вызываемыми алкоголем, в Китае XIX-го века - последствиями, связанными с употреблением опия, в Египте 1920-го года - последствиями от употребления гашиша. Во время Первой мировой войны американские политики были убеждены, что алкоголизм ведет к деградации нации. В 1919 г. поправка к американской Конституции запретила употребление алкоголя в нетерапевтических целях. Пьянство в общественных местах заметно сократилось, однако большинство потребителей продолжали стремиться во что бы то ни стало получить свои вожделенные пиво или виски. Некоторые стали изготовлять алкоголь самостоятельно, "готовя" себе тем самым головную боль. Другие покупали настоящие шотландские напитки, доставлявшиеся через Канаду, или французские, доставлявшиеся через Кубу. Торговцы алкоголем, попав в разряд преступников, выталкивались тем самым в криминальную среду и, в конечном счете, начинали себя вести соответствующе: они "охраняли" водителей грузовиков и владельцев баров, расстреливали из револьверов своих конкурентов и коррумпировали местные политические и полицейские власти. Федеральные власти арестовывали наиболее богатых торговцев алкоголем, благодаря такой уловке, как контроль над сверхдоходами. Но стоило властям поймать одного торговца, как на его месте моментально появлялся другой, с тем чтобы удовлетворить существовавший рыночный спрос. Наконец, в 1933 г. федеральное правительство отказалось от этой тактики и вновь легализовало алкоголь. И лишь после этого торговцы алкоголем, лишившись своих огромных прибылей, вынуждены были переключиться на другие секторы нелегального бизнеса, связанные, например, с игорным делом и незаконными абортами. По мере того, как и эти секторы Легализовывались, а доходы соответственно падали, мафии пришлось вновь обратиться к незаконной торговле, на этот раз марихуаной.      Хранилища, расположенные на Карибских островах, воскрешали в памяти лучшие времена контрабанды и контрабандистов, как их описал в своих рассказах Хемингуэй. В 60-е годы наступила эпоха беспомощных и коррумпированных правительств. Одновременно произошло резкое увеличение объема торговли и расширение сети розничной продажи марихуаны, а также возникновение новых рынков кокаина - наркотика, приносящего значительно большие прибыли при несравнимо меньших объемах. Последнее обстоятельство сильно облегчало задачу его хранения и нелегальной транспортировки.

1.2 - АНТИНАУЧНЫЙ ВЫБОР

<"В прошлом мы были свидетелями священных и религиозных войн против народов, исповедующих "неправильную" веру; в более поздние времена мы были свидетелями расовых войн против народов, имеющих "неправильные" гены; сегодня мы присутствуем при терапевтической войне против людей, употребляющих "неправильные " наркотики ".



<эТомас С.Сас, профессор психиатрии университета штата Нью-Йорк

СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТЕЗИСЫ НА ТЕМУ НАРКОТИКОВ

     Нижеследующие тезисы направлены на то, чтобы придать необходимые ориентиры чрезвычайно важной институциональной дискуссии по так называемой "проблеме наркотиков". (...) В основе официальных объяснений причин употребления наркотиков лежит миф о том, что "наркотики (или, как часто говорят, НАРКОТИК) являются чрезвычайно опасным изобретением, навязываемым человечеству международной мафией (которая получает от этого баснословные прибыли), превращающим молодых людей в рабов и разрушающим физическое и моральное здоровье общества. Перед лицом этой угрозы единственным решением является усиление репрессий на всех уровнях с целью нанесения решительного удара как по мелким перекупщикам, так и по владельцам кокаиновых плантаций в боливийских лесах. Как только полиции удастся арестовать последнего крупного наркоторговца, человечество, наконец-то, будет навсегда избавлено от угрозы наркотиков".      Эта весьма распространенная легенда, мешая факты с вымыслами, выдает следствия за причины, игнорируя с олимпийским спокойствием существо проблемы. Таким образом, создается очень полезный для политиков козел отпущения, поощряется от противного сверхприбыльная коммерция, несчастье других используется во славу своей карьеры, юридические же и технические возможности современного государства попросту отвергаются.      Тезисы, которые мы здесь приводим, касаются лишь социально-политических аспектов проблемы (...):

Тезис первый

     В любом обществе существуют наркотики и наркомания с использованием определенных веществ или физических упражнений, количественно и качественно изменяющих нормальное мировосприятие. Их используют, они являются составным элементом различных религиозных культов, ими злоупотребляют, их боятся или обожают и т.д. История наркотиков столь же длинна, как и история человечества, поскольку они существуют параллельно.

Тезис второй

     Закон о неприкосновенности личности ("Habeas corpus") должен распространяться на все возможные действия человека, связанные с его правом свободно распоряжаться своим телом, своими силами в поисках удовольствия или познания мира и самого себя (человеческая жизнь, в сущности, это лишь гигантский опыт), включая право на саморазрушение.

Тезис третий

     Запрет на наркотики в демократическом обществе так же незаконен, как и запрет на порнографию, религиозный, политический и эротический плюрализм, инакомыслие вкусов. Рассматривая проблему под этим углом, можно сказать, что в случае с наркотиками прогибиционизм приводит к не менее пагубным последствиям, что и любой другой запрет подобного рода. Совершенно очевидно, что мы все живем в государстве-больнице, где именно государство решает за тебя, что было бы лучше для твоего здоровья. (...)

Тезис четвертый

     Проблема наркотиков напрямую связана с проблемой преследования за наркотики. Считается, что употребление наркотиков представляет собой страшную опасность, с которой необходимо всеми силами бороться. В реальности опасность скрывается в самом прогибиционизме, в фальсификации продукции, в недостатке информации о правильном использовании наркотических веществ, в криминализации общества как следствии прогибиционизма, в стремлении всех излечить путем запретов и т.д. Таким образом, становится очевидным, что право на наркотик является правом, нуждающимся в защите.

Тезис пятый

     Преследования за наркотики уходят своими корнями в религиозные преследования. Сегодня забота о физическом здоровье является светским аналогом заботы о духовном здоровье. Ранее наркотики преследовались по религиозным мотивам. Вчера им вменялся в вину оргиастический эффект, то есть те изменения, которые они вызывают в сознании и привычках. Сегодня их действие рассматривается с точки зрения опасности для здоровья, непроизводительности, смерти и нетрудоспособности. (...)      Конечно, есть люди, которые умерли, умирают и будут умирать из-за наркотиков. Но напомним, что, во-первых, эти люди добровольно распоряжаются своей собственной жизнью, принадлежащей только им одним, но никак не государству и не обществу; во-вторых, их смерть вызвана не столько наркотиками как таковыми, сколько их низким качеством, отсутствием необходимой информации об их употреблении, неправильной дозировкой, столкновением с криминальными структурами, неизбежно возникающими вокруг наркоторговли вследствие прогибиционизма, и т.д.

Тезис шестой

     Некоторые считают, что предложение о депенализации наркотиков равносильно предложению о депенализации преступлений. Однако совершенно очевидно, что между этими понятиями существует огромная разница. Преступления связаны с нанесением вреда окружающим с целью извлечения собственной выгоды, в то время, как наркотик сам по себе не является злом, но может им стать лишь в результате тех или иных обстоятельств, связанных с его употреблением. Депенализация наркотиков, скорее, сравнима с депенализацией самоубийств, эутаназии, гомосексуализма и т.д., то есть с отменой любых препятствий, мешающих человеку свободно распоряжаться своим телом.

Тезис седьмой

     (...) Великий Маколи пишет в своей "Истории Англии", что "вовсе не из чувства сострадания к животным пуритане так ненавидели псовую охоту на медведя, но лишь из-за того удовольствия, которое получали от этой охоты некоторые зрители". Боюсь, что в нашем случае речь идет о том же феномене.

Тезис восьмой

     Еще одним важным аргументом против наркотиков, в пользу их энергичного законодательного преследования является их широкое распространение среди молодежи, в особенности среди самой социально незащищенной ее части. Необходимо, однако, отметить, что причины распространения наркотиков кроются в недрах самого прогибиционизма и в его следствии - огромных прибылях, получаемых наркоторговцами от продажи наркотиков. Последнее обстоятельство неизбежно толкает их к вовлечению в порочный круг купли-продажи как можно большего числа людей, в особенности молодых, неискушенных, дерзких, способных на все, лишь бы получить свою дозу.      Отмечено, что у колледжей вдет бойкая торговля героином, но никто не видел, чтобы школьникам предлагали купить алкоголь или порнографию. Последние, будучи доступными, не приносят особого дохода. (...) Говорят, что наркотики являются причиной юношеского непослушания и плохой социальной адаптации молодых людей, однако в реальности причины этого явления следует искать скорее в социальной области. В любом случае, совершенно очевидно, что, если дети и подростки и нуждаются в защите от сомнительных дельцов, то это никак не оправдывает стремления властей превратить всю страну в большой детский сад.

Тезис девятый

     Нас убеждают в том, что наркотики вызывают моральную деградацию общества. (...) Моралисты, утверждающие это, демонстрируют свое полное презрение к самому понятию свободы, являющейся основой достоинства человека: они считают, что человек в принципе не способен устоять перед наркотиком и что для обеспечения морального здоровья общества необходимо полностью исключить саму возможность грехопадения. Любое предложение о возможности самоконтроля не имеет в их глазах ни малейшей ценности. Они полагают, что сами по себе мы не способны устоять перед притягательной силой зла.      
     Фернандо САВАТЕР, Испания. Всемирно известный философ и издатель престижной испанской газеты "Эль Паис". В последние два года он был одним из инициаторов и активным участником кампании за пересмотр испанских законов о наркотиках и за отказ от политики прогибиционизма на международном уровне. Член Радикальной партии в течение многих лет.

2. ПОРАЖЕНИЕ ПРОГИБИЦИОНИЗМА

ПРОГИБИЦИОНИЗМ В ОТНОШЕНИИ НАРКОТИКОВ ЗАВИСИТ ОТ ИДЕОЛОГИИ



<эЖорж Апап, прокурор Французской Республики в город Валенсе. Текст взят из его доклада, с которым он выступал в январе 1987 г. по случаю начала нового судебного года.

     В своих рассуждениях я исхожу из определенной константы: словом "наркотик" принято называть три определенных вещества и их дериваты: речь идет о каннабисе, кокаине и опиуме. Официальная статистика (не знаю, насколько ей можно доверять) насчитывает в США около 20 миллионов потребителей индийской конопли, 6 миллионов потребителей кокаина и неопределенное, но все время возрастающее, число любителей опия, потребляющих каждый год около 15 тонн героина.      Импортеры этой продукции всерьез взялись за Западную Европу, следующую в этом вопросе по стопам американцев. Североамериканский рынок более не удовлетворяет наркоторговцев, поскольку эта страна производит сегодня самостоятельно уже достаточное количество наркотиков (в особенности каннабиса), что позволяет ей ежегодно сокращать импорт. Если же учесть прозрачность наших границ, то становится очевидным, что в ближайшие же годы западноевропейский рынок ожидает небывалый рост, который сегодня трудно даже себе представить. В самом деле, парижский следователь г-н Лерой, крупный специалист по делам, связанным с наркотиками, подсчитал, что лишь одной Франции пришлось бы заново перестраивать 6 300 км пограничных сооружений, ввести усиленный контроль в 71 порту, 110 аэропортах и на 970 пограничных пунктах, через которые относительно легко проникнуть на ее территорию, а также в отношении 180 миллионов человек, ежегодно въезжающих в эту страну, и 120 000 ежегодных регулярных авиарейсов.      Становится понятным, почему, несмотря на жесткие действия полиции, длительную слежку, тщательные проверки и весьма опасные полицейские операции, так и не удается сократить в среднем более чем на 5% общий объем наркотиков, ввозимых на территорию Франции.      Даже если предположить, что действия нашей полиции останутся столь же эффективными, в ситуации, когда 95% наркотиков свободно проникают в страну, не встречая никаких препятствий на своем пути (и это несмотря на суровость наказаний и непреклонность судей), говорить о каких бы то ни было достижениях в борьбе с наркотиками было бы весьма самонадеянно.      Я абсолютно уверен также и в том, что производство наркотиков нисколько не уменьшится. Сторонники прогибиционизма предлагают в качестве одного из решений проблемы, наряду с ужесточением репрессий, проект по замене одних растительных культур на другие в странах-производителях в рамках программы развития. Однако доказано, что колумбийский крестьянин, например, зарабатывает в десять раз больше, выращивая коку, чем если бы он выращивал какую-либо другую культуру. (...)      Из этого следует вывод о том, что южноамериканские страны, поддерживающие свою экономику за счет наркодолларов, не готовы еще отказаться от этой манны небесной.      То же самое можно сказать и об опии, дающем дополнительные ресурсы экономике стран "Золотого треугольника" (Таиланд, Лаос, Бирма) или "Золотого полумесяца" (Иран. Пакистан, Афганистан) и производимом в этих странах тысячами тонн ежегодно. Вскоре к ним присоединятся и ближневосточные страны (и в первую очередь, Ливан).      Я не говорю уже о конопле, растущей по всему миру в огромном количестве.      Весь этот впечатляющий урожай предназначен для нас и проникает в наши страны благодаря прозрачности наших границ незаконными, тайными путями, вызывая повсюду ужас. Ужас перед смертью, коррупцией, возможной подделкой наркотика, высокой пеной на него, которая находится в прямой зависимости от степени риска, связанной с его доставкой. Ужас перед проституцией и преступлениями, на которые вынуждены идти наркоманы, чтобы достать столь необходимый им и дорогостоящий продукт. Ужас, наконец, перед той страшной прогрессией, при которой мелкие перекупщики вынуждены постоянно расширять свою клиентуру с тем, чтобы удовлетворять растущую алчность крупных наркоторговцев.      Я просто констатирую факты. Из всего сказанного вытекают три основных утверждения: невозможность сократить производство наркотиков, безрезультатность все усилий полиции по сокращению ввоза наркотиков: опасность этих наркотиков для населения (будь то наркоманы или ненаркоманы) стран-потребителей. А также моя уверенность в том, что наркотик не должен быть запрещен, поскольку он опасен, наркотик опасен, поскольку он запрещен.

2.1-В ЭКОНОМИЧЕСКОМ ПЛАНЕ

А. Макроэкономика

     При годовом обороте, равном, согласно оценкам ООН, примерно 500 миллиардам долларов, организованная преступность, управляющая всей мировой незаконной торговлей наркотиками, проникает в высшие экономические, политические и информационные сферы, коррумпируя и дестабилизируя их, как в странах-производителях, так и в странах-потребителях. Подобная власть дает различным картелям, триадам и мафиям возможность определять политические решения, направляя их в прогибиционистское русло. Баснословные прибыли or торговли наркотиками дают, кроме того, возможность совершать массированные инвестиции в финансово-экономический сектор, что привело уже к тому, что целые отрасли легальной экономики промышленно развитых стран - не говоря ухе о странах третьего мира - находятся в руках организованной преступности.

Б. Микроэкономика

     Никто не осмелится оспаривать тог факт, что нынешний режим в отношении наркотиков, как и любой прогибиционистский режим, несет прямую ответственность за чрезвычайно высокий уровень цен на наркотики. Цена на героин с момента его производства на момент его розничной продажи возрастает в 1 700 раз. Это следствие так называемого "налога на преступление", нечто вроде премии за риск, присуждаемой наркоторговцам. Подобные баснословные прибыли представляются столь соблазнительными, что всегда найдутся смельчаки, желающие идти ради них на риск, связанный с производством и распространением наркотиков. С другой стороны, установление неприступно высоких цен не только не является препятствием для потребителей, но, напротив, парадоксальным образом приводит к расширению рынка. В самом деле, для того, чтобы иметь возможность купить себе наркотик, наркоманы вынуждены не только воровать и заниматься проституцией, но и сами становиться наркоторговцами, бесконечно расширяя свою клиентуру и снижая качество продаваемых наркотиков. Подобная наркоэкономика, используя "налог на преступление" и "многоуровневый маркетинг", демонстрирует свою чудовищную эффективность.

2.1.1. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ МЕХАНИЗМЫ РЫНКА НАРКОТИКОВ

ТРИ ЗАКОНА НЕЛЕГАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ



<эЖан-Люк Робер, член Радикальной партии и Международной Антипрогибиционистской лиги (L.LA.), ответственный редактор "Drug's World Report".

     В основе проникновения представителей организованной преступности в сферы легальной экономики лежит необходимость отмывания огромных прибылей, полученных от незаконного оборота наркотиков, путем вложения этих денег в различные области легального бизнеса. Так происходит интеграция нелегальной экономики в легальные экономические сферы, в результате которой оба сектора начинают действовать взаимосвязано, образуя некий экономический симбиоз. Для того, чтобы лучше понять этот основной этап оборота наркодолларов, связанный с отмыванием этих средств, достаточно понять механизмы этого оборота и проанализировать его таким, каким он является в действительности, а не таким, каким нам хотели бы его представить.      Знание этих механизмов позволяет понять, каким образом происходит накопление огромных сумм, нуждающихся всякий раз в новом обороте.      Изучение механизма Фиксации цен и механизма расширения рынка послужит анализу механизма интеграции преступной экономики в легальный бизнес.

1. Механизм фиксации цен

     Законы о наркотиках, вводя запрет на определенные вещества, вызывают тем самым эффект, квалифицируемый как "побочный", однако являющийся на деле лишь логическим следствием любого прогибиционизма. Речь идет об установлении искусственно высоких цен. Колоссальные же прибыли, получаемые от наркоторговли, представляют из себя такой соблазн, что всегда найдутся смельчаки, готовые идти на любой риск ради высоких заработков. Достаточно вспомнить, что цена героина с момента его производства на момент его розничной продажи возрастает в 1 700 раз, а кокаина - в 600 раз. Согласно докладу бразильского правительства 1 гектар земли, засаженной марихуаной, приносит в 146 раз больше прибыли, чем аналогичный участок, засаженный помидорами; у фасоли же и кукурузы это соотношение равно соответственно 1:257 и 1:171.      Незаконность этого бизнеса и репрессии, которым он подвергается, приводят к исчезновению конкуренции среди розничных торговцев и возникновению монополии на продажу. Широко распространенный продукт становится редкостью, что еще более взвинчивает пены на него. (...)

2. Механизм расширения рынка: многоуровневый маркетинг

     Преимущество многоуровневого маркетинга заключается в том, что он побуждает клиента искать новых клиентов. Применительно к наркоэкономике эта система работает с чудовищной эффективностью. Высокая цена продукта заставляет потребителя самого превращаться в торговца, чтобы оплатить свое потребление. В этом-то и состоит парадокс: дороговизна продукта не только не отпугивает потребителей, но, напротив, служит двигателем развития рынка.      В этой большой игре действуют также и многие другие механизмы (...), например, обеспечение широкого выбора продуктов и введение в оборот новых продуктов (...), рекламная пена (иногда равняющаяся нулю) и т.д.      Ситуация, при которой наркоторговцам были созданы все условия для извлечения максимальных прибылей, стала возможной в результате прогибиционистской политики властей, чьи законы наилучшим образом способствовали процветанию этого бизнеса.      Полиция, арестовывая самых слабых и наименее организованных дилеров (часто с помощью информации, предоставленной их конкурентами), осуществляет своеобразную селекцию: на свободе остаются лишь те, кто лучше организован и достаточно жесток, чтобы не оставить ни малейших шансов любителям и одиночкам. (...)      Короче говоря, наркоэкономика объединяет в себе преимущества монопольной и конкурентной систем и использует репрессии для взвинчивания цен, что, в свою очередь, лишь способствуют дальнейшему расширению рынка.

3. Механизм интеграции нелегальной экономики в легальную

     Многочисленные скандалы продемонстрировали всему миру теснейшую связь, существующую между торговлей наркотиками и торговлей оружием. Так, например, при взаиморасчетах между странами Европейского Союза и странами Ближнего Востока (в частности, Сирией и Ливаном), гашиш и героин служит платой за незаконно экспортируемое оружие. Согласно официальным докладам ЦРУ, практически все террористические группировки, независимо от их направления, так или иначе участвуют в этом обмене. (...) Огромные суммы, задействованные в обороте, побуждают торговцев искать пути для их вложения в отрасли легальной экономики. Все сектора, где оплата традиционно производится наличными, возможно, уже целиком куплены. Знаменитые прачечные (откуда, собственно, и пошло название "отмывание денег"), различные car-wash и, конечно же, кинотеатры (...) соответствуют кустарной стадии производства. Сегодня инвестиции производятся в ключевые отрасли экономики: строительство и недвижимость, туризм и, в частности, в отели и транспорт, не забывая о финансовых отраслях.      Государственные ценные бумаги, выпускаемые большинством европейских правительств для покрытия бюджетного дефицита, гарантируя анонимность, предоставляют прекрасную возможность для отмывания денег.      В целом можно сказать, что "грязные" деньги инвестируются во все отрасли легальной экономики, нуждающиеся в крупных наличных суммах.

Предложения...

     (...) Никто не знает точной суммы отмываемых денег, названий банков, через которые они проходят, и фирм, служащих ширмой для прикрытия этого незаконного оборота средств, получаемых от торговли наркотиками в Европе. (...) Наконец, власти, фокусируя свое внимание лишь на банковском секторе, тем самым, только способствуют усилению нынешней тенденции, выражающейся в развитии экономического и коммерческого секторов как прекрасного средства для отмывания денег. Учитывая же бесконечное число различных мелких фирм и кампаний, действующих в этих секторах, возможность контроля над ними - в отличие от банковского сектора - сводится практически к нулю.

ВОЙНА С НАРКОТИКАМИ: ЭКОНОМИЧЕСКОЕ БЕЗУМИЕ



<эЛестер Туроу, лауреат Нобелевской премии по экономике. Статья была опубликована в "Il Sole - 24 Ore" в ионе 1988 r.

     Те, кто ведет войну с наркотиками, не понимают ни общей экономической теории, ни истории и культуры других народов. Их экономическое невежество просто не поддается описанию.      Наркоторговцы используют экономический закон (получивший на жаргоне экономистов название "неэластичной кривой спроса"), суть которого состоит в том, что при сокращении поставок, допустим, на десять процентов рост цен в процентном соотношении превышает эти 10%, обеспечивая торговцам прибыль, превосходящую ту, на которую они могли бы рассчитывать до сокращения поставок.      Если Америка действительно хочет лишить преступников тех огромных прибылей, которые они получают от торговли наркотиками, то добиться этого - как подтверждает экономическая теория и исторические примеры - она может единственным способом: С помощью легализации этих наркотиков. Когда, например, был отменен сухой закон, криминальным структурам ничего не оставалось делать, как прекратить всякую деятельность, связанную с незаконной торговлей алкогольными напитками. Отныне эта деятельность не приносила уже тех баснословных доходов, которые они имели благодаря прогибиционистской политике правительства.      С точки зрения других государств, таких, например, как Пакистан, где я работал в качестве специалиста по экономическому развитию, американская стратегия по борьбе с наркотиками воспринимается попросту как наглое вмешательство. Во многих местах, где крестьяне традиционно на протяжении многих веков выращивают марихуану, коку и опий, решение о прекращении этого производства вряд ли найдет понимание.      Сами американцы никогда бы не согласились удовлетворить притязания подобного рода. Можете ли вы представить себе такую ситуацию, при которой американцы удовлетворили бы просьбу иностранного правительства прекратить выращивание табака (и сжечь весь урожай) ради улучшения общественного здоровья?

2.1.2. ВО ЧТО ПРОГИБИЦИОНИЗМ ОБХОДИТСЯ ГОСУДАРСТВУ

НОВЫЙ БИЗНЕС - РЕПРЕССИИ



<эПитер Рейтер, сстарший экономист Rand Corporation, одной из наиболее серьезных организаций Вашингтона, занимающейся анализом социальных явлений.

     В 1988 налоговом году федеральный бюджет выделял на "войну с наркотиками" 4 млрд. долларов, из которых 75% предназначались на проведение репрессивных операций. В следующем году эта сумма возросла еще на 2,6 млрд. долларов, которые почти целиком ушли на финансирование репрессивных мер. К этой цифре следует добавить дополнительные суммы, ассигнованные на местном и федеральном уровнях, которые в 1986 г. составили 4,4 млрд. долларов. Прибавим также около 2 млрд. долларов на расходы, связанные с деятельностью судебной и пенитенциарной систем, и 800 млн. долларов на превентивные меры и лечение. В целом мы получаем сумму около 12-13 млрд. долларов, и: которых лишь весьма незначительная часть предназна чалась на осуществление превентивных мер и на лечение наркоманов. Основная же часть пошла на борьбу наркоторговцами. Результаты этой борьбы, однако, не обнадеживают. С 1981 года - года, на который пришелся пик борьбы с наркотиками, - количество конфиско-ванрого на границах или на море кокаина возросло более чем в сорок раз, с менее чем 1 тонны до 40 тонн в 1987 г., а количество конфискованных судов возросло на 35%. Эти цифры не могут не впечатлять. Тем не менее, цена на кокаин сократилась с 600 до 250 долларов за грамм. Иными словами, весь конфискованный кокаин оказался лишь каплей в море и не вызвал снижения общего количества ввозимого вещества.

2.1.3. Странные цифры

СТРАННЫЕ ЦИФРЫ

     К коццу 1988 г. килограмм кокаина стоил в Нью-Йорке приблизительно 12 000 долларов. Впрочем, при некоторой сноровке можно было сторговаться и на сумме в 8 000 долларов. Владельцы сырья наводнили рынок, и цена, естественно, упала. Ввоз, продажа и хранение кокаина оставались незаконными в США, однако на рынке этот продукт был в изобилии.      В 1980 г. килограмм гидрохлорида кокаина стоил примерно 60 000 долларов. В то время среди банкиров и биржевиков распространилась странная мода нюхать после обеда кокаин через скрученные в трубочку стодолларовые купюры, хвастаясь своими замечательными успехами. В настоящее время разовую дозу кокаина можно приобрести всего за 10 долларов. Этой дозы хватает на дешевое десятиминутное удовольствие посреди насилия и хаоса американского гетто. Однако, даже при такой низкой цене, можно получать большие прибыли: один грамм равен четырем дозам, таким образом, килограмм, приобретенный за 12 000 долларов может принести при розничной продаже на улиде около 40 000 долларов.      Наркоторговля представляет собой великолепный пример бесконтрольной конкуренции, ведущей к значительному снижению цен и к резкому росту потребления. Правительства отказываются ограничить эту торговлю путем ее регламентации, введения налогов и проведения антинаркотической кампании среди потребителей. Вместо этого они пытаются ее полностью запретить путем принятия соответствующих национальных законов и международных конвенций. В 1980 г. правительство США потратило чуть менее миллиарда долларов на то, чтобы не допустить проникновения героина, кокаина и марихуаны на свой внутренний рынок. В 1988 г. оно потратило на это почти 4 млрд. долларов. И что же? Цены на наркотики упали быстрее, чем возросли расходы на полицейские операции. На фоне полного поражения политики прогибиционизма объем ввозимых наркотиков не переставал стремительно расти.

Десять убийств в неделю

     Никто не знает точных цифр незаконного оборота наркотиков. Розничные цены, конечно, можно легко узнать путем простого расспроса в любом американском городе. Однако, поскольку наркоторговцы не декларируют свой товар на таможне и не заявляют о нем в налоговую инспекцию, все прочие цифры являются не более чем нашим предположением. (...) Например, согласно недавним оценкам подкомитета Сената США, цифра ежегодного незаконного оборота наркотиков равна 500 млрд. долларов, что подтверждает оценку, предложенную журналом Fortune. Согласно данным этого подкомитета, из 500 млрд. 300 были заработаны в США. Те же данные свидетельствуют о том, что кокаин составляет треть всех наркотиков, продаваемых в США. Таким образом, можно быстро подсчитать, что на американском рынке цифра ежегодного незаконного оборота кокаина составляет 100 млрд. долларов, из чего, в свою очередь, следует, что - при стоимости килограмма в розничной продаже в 40 000 долларов - в страну ежегодно ввозится 2 500 тонн кокаина.      Допустим, что первоначальная стоимость килограмма кокаина равняется 200 долларов. Доставка его из Колумбии в Северную Америку обходится примерно в ту же сумму. Добавим приблизительно 1 000 долларов на расходы, связанные с его распространением, включая взятки и плату за безопасность. Сравним полученную сумму с самой низкой пеной розничной продажи в 1988 году. В итоге мы приходим к выводу, что в целом американский кокаиновый рынок приносит наркоторговцам чистую прибыль в размере 95 млрд. долларов. (...) И какими бы сомнительными ни были бы статистические данные, совершенно ясно, тем не менее, что сегодня в мире кокаин является самым высокодоходным продуктом. Следствием такой высокодоходности кокаина в Америке в конце 70-х годов стало значительное увеличение его посевов в странах третьего мира, строительство новых лабораторий, а также улучшение технического оснащения наркоторговцев. К концу 80-х годов объемы поставок кокаина превзошли все мыслимые пределы. Для того, чтобы продать все это неимоверное количество, посредникам пришлось значительно снизить цену. В результате началась настоящая война между многочисленными вооруженными бандами, соперничавшими между собой за право полностью контролировать сбыт кокаина в бедных кварталах.      В 1989 году округ Колумбия, являющийся резиденцией самого могущественного правительства в мире, стал свидетелем - или, точнее, сделал все, «йобы им не стать - 10 среднестатистических убийств в неделю, половина из которых была напрямую связана с торговлей кокаином. Политщеи и журналисты могли слышать пистолетные выстрелы. Все это способствовало усилению антинаркотической пропаганды, которая в то время вошла в большую моду и велась всеми, кому не лень, начиная от различных First Ladies и кончая музыкантами, продававшими записи рэпа, реггей и сальсы в американских гетто. Сюжеты, посвященные "войне с наркотиками", наводнили все средства массовой информации. Наркотики же наводнили все гетто Вашингтона.

Очередь за Европой

     Возможно, сегодня американский спрос на кокаин несколько снизился (что, к сожалению, никак не сказалось на статистике убийств: борьба за место на рынке стала, напропив, еще ожесточеннее). Поэтому наркоторговцы, думающие о завтрашнем дне, стремятся инвестировать свои прибыли в новые рынки. Например, в Японию, представляющую собой огромный потенциальный рынок. Однако не вызывает ни малейшего сомнения, что на сегодняшний день, в особенности, в последние три года, самым богатым рынком является Западная Европа. (...) В Северной Европе уже давно происходит борьба китайской, пакистанской и карибс-кой мафий (не говоря уже о местных группировках) за право контролировать черный рынок. Количество ввозимых наркотиков все время возрастает, цены падают. В это же самое время европейские правительства постоянно увеличивают расходы на борьбу с наркотиками. Еще дороже эта война обходится потребителям, умирающим от передозировки и низкого качества наркотиков, полицейским, обычным гражданам, чья жизнь и чьи права находятся под угрозой в результате бессмысленных и бесперспективных попыток запретить наркотики.

<2 сентября 1989 года, Вашингтон

БЫВШИЙ СССР: НОВЫЙ РЫНОК

     "Наркомафия", тематический журнал, посвященный проблемам наркотиков и наркопреступности. Статья была опубликована в марте 1995 г.      
     Значительные изменения в географии производства и потребления произошли, вероятнее всего, в результате выхода в начале 80-х годов на рынок наркотиков стран бывшего советского блока. В этих странах преступные группировки находятся сегодня перед выбором: либо увеличить производство натуральных наркотиков, либо - используя бедственное положение химических лабораторий, оставленных государством на произвол судьбы, - производить синтетические наркотики. Различные факторы подталкивают их к выбору второго пути как наиболее выгодного: контроль над исходными химическими компонентами практически полностью отсутствует, большинство высококлассных специалистов-химиков получает за свою работу какие-то гроши, а у местных потребителей еще не сложилась традиция употреблять натуральные наркотики. То, что в Восточной Европе началось уже крупномасштабное производство наркотических веществ, не вызывает ни малейшего сомнения. Немецкая полиция считает, например, что от 20 до 25% всего конфискованного на территории Германии амфетамина попадает в страну из Польши. Со своей стороны, польские власти утверждают, что местное производство удовлетворяет на 10% потребности всего европейского рынка. Под серьезным подозрением находятся сегодня многие университетские лаборатории. Число людей, задержанных на германо-шведской границе за ввоз наркотиков, трудно подсчитать.      

Химическая Прага

     Важную роль в производстве наркотиков играет Чешская Республика, оспаривающая у Польши второе место после Голландии по производству психогропных веществ. В этой стране первитин - метамфетамин, произведенный в виде жидкости и получивший название "Seco", - вытеснил уже натуральные наркотики. За первое полугодие 1994 г. на фирме Roetokoi, являющейся одним из крупнейших производителей эфедрина в Центральной Европе и обладающей множеством филиалов на окраинах Праги, пропали 200 кг этого вещества. В своем докладе за 1994 г. международная организация по контролю над наркотическими средствами (OISC) заявила, что 50 тонн эфедрина были нелегально направлены в Мексику через Швецию, возможно, с целью изготовления метамфетамина для американского рынка. Кроме того, чешские химики нашли работу в соседней Саксо-нии (Германия). Латвия же и Венгрия стали лабораторией - финансируемой, в основном, немцами и голландцами - по производству наркотиков "Mdea" и "Mdma", предназначенных для продажи в страны Европейского Союза.      В апреле 1993 г. OISC, наконец, объявила тревогу: в Болгарии государственные предприятия (в особенности, фирма "Софарма" и другие фармацевтические заводы города Дупницы) производят амфетамины и фенилэтиламины и под названием "Коптагон" экспортируют его, не имея на то разрешения, в Африку (Нигерия) и, через Турцию, в страны Персидского залива. 30 ноября 1994 г. болгарская полиция задержала 16 тонн фармацевтических товаров, предназначавшихся для отправки в Голландию в сопровождаемых фальшивой документацией. В ответ на вопросы полиции руководители "Софармы" заявили, что инкриминируемые вещества являются компонентами фармацевтического растворителя, переданными им немецкой фирмой AEG. Были также допрошены и работники одного частного предприятия. В результате полиция пришла к выводу, что государственное предприятие выполняло роль промежуточного звена производственной цепи и снабжало подпольные голландские лаборатории промежуточным продуктом, необходимым для производства синтетических наркотиков.

Каморра в бывшем СССР

     Бывший СССР, кажется, стремится нагнать и перегнать Польшу и бывшую Чехословакию. Азербайджан специализируется на производстве искусственных опиа-тов (метадон, норморфин, триметилфентанил) в таких городах, как Гянджа и Баку. Ephedia vulgaris - растение, из которого получают эфедрин, растет в изобилии в Киргизии и Казахстане в районе Алма-Аты. В Казахстане местные химики научились получать из этого растения эфедрон (вещество, аналогичное знаменитому американскому метакатинону). В других странах, таких как Россия, Белоруссия, Украина и страны Балтии, эфедрин извлекается из различных фармацевтических препаратов, чтобы затем стать основой для производства эфедрона. Согласно докладу итальянского Confcommercio, опубликованному 3 февраля 1995 г., итальянская каморра обменивает миллиарды фальшивых долларов на "синтетические наркотики, производимые сегодня Россией в неимоверных количествах". Их последующая продажа приносит, в свою очередь, "огромную денежную массу", которая инвестируется в европейскую экономику.

2.2 - В ПЛАНЕ ВНУТРЕННЕЙ БЕЗОПАСНОСТИ

     Прямым следствием прогибиционизма является возникновение черного рынка наркотиков с его ценами, во иного раз превышающими реальную стоимость продукта. Героин в розничной продаже превышает по своей цене зоюто. Это вынуждает потребителей наркотиков идти на преступления (вооруженные ограбления, кражи, незаконная торговля и т.д.), заниматься проституцией или самим превращаться в наркоторговцев с тем, чтобы иметь возможность оплатить свое потребление. Ситуация такова, что на сегодняшний день две трети преступлений, совершенных в больших городах, ток или иначе связаны с наркотиками. Все граждане, в особенности, наиболее незащищенные, становятся, таким образом, потенциальными жертвами этой микропреступности.

ЖЕРТВЫ ПРОГИБИЦИОНИЗМА



<эМарко Паннелла, депутат Европейского парламента, основатель Радикальной партии. Статья появилась в "Gioniale di Sicilia" 19 августа 1988 г.

     Именно прогибиционнстский режим в отношении некоторых наркотиков, производных опия, коки и каннабиса (в отношении последнего и само слово "наркотик" не мажет быть применимо), породил этот криминальный ад, в который мы нисходим круг за кругом на самое дно. Если любые запреты на явления, распространенные и приемлемые для широких слоев населения, являются гибельными и лишь усугубляют проблемы, на решение которых они претендуют (вспомним, например, что проблемы, связанные с запрещением разводов, абортов и алкоголя в США, были сняты лишь после принятия соответствующих регламентирующих законов), то упорство в этом заблуждении, в частности, настоящая "война с наркотиками", ведущаяся в последние десятилетня, приносящая неисчислимые жертвы и. выгодная лишь криминальным структурам, является злом и ведет к криминализации общества и государства. Настало время, когда жертвы должны восстать, время назвать, наконец, истинную и практически единственную причину этого зла. (...) Сотни тысяч доведенных до отчаяния и нищеты наркоманов вынуждены - именно из-за этого закона, а вовсе не из-за наркотиков как таковых -ежегодно совершать миллионы правонарушений в отношении еще более незащищенных и слабых, чем они сами. Об этих жертвах не говорится ни слова, их попросту игнорируют. Государство демонстрирует свою полную беспомощность в борьбе с этими преступлениями как с точки зрения их профилактики, так и с точки зрения наказания за их совершение. Полиция честно заявляет о своей неспособности что-либо изменить. (...) Как и все "классические войны", "война с наркотиками" оставляет повсюду свои страшные следы. В этой связи мы должны выдвинуть лозунг "Войну войне"(...), поскольку именно прогибиционизм является главной причиной преступлений, жертвами которых за последние годы стали десятки миллионов человек. Поскольку государство, навязывающее нам этот прогибиционизм. не в состоянии защитить многочисленных жертв "войны с наркотиками". Поскольку все мы являемся подлинными жертвами этой войны. Поскольку повсюду мы можем наблюдать последствия этой войны. Мы должны требовать от государства возмещения убытков за то зло, которое оно нам причинило. В Вашингтоне, в Ла-Пасе, в Палермо, повсюду, где это зло было совершено.

КРИМИНОГЕННЫЙ ПРОГИБИЦИОНИЗМ

     Прогибиционизм порождает преступность, а вместе с ней и проблемы (как медико-санитарные, так и социальные), гораздо более серьезные, чем те, которые его сторонники стремились разрешить с помощью введения практики запрета. И хотя перспектива угодить в тюрьму, и в самом деле, может отвратить людей осторожных от наркотиков, однако в защите-то нуждаются вовсе не они.      Молодежь и люди, обладающие слабо развитой способностью к самостоятельному мышлению, подвергаются особому риску в условиях, когда совершенно различные вещества подпадают под общее определение незаконных. Государство объявляет, что марихуана заведомо хуже алкоголя и должна поэтому быть полностью запрещена. Однако молодые люди видят, как их друзья курят марихуану, не причиняя при этом особого вреда своему здоровью. В результате они могут решить, что любой подобный закон идиотичен по своей сути и что героин, например, будучи объектом аналогичного запрета, столь же невинен, как и марихуана, что, естественно, неверно. (...) Наркоманы, для того чтобы иметь возможность оплатить свою незаконную страсть, вынуждены идти на воровство; розничные торговцы ведут между собой настоящую войну за право контролировать улицу;, крупные же наркодельцы формируют вооруженные банды, коррумпируют полицейских и политиков. Экспортеры наркотиков покупают самолеты, оружие и, в довершение, целиком правительства. Известно, что наркобоссы и агенты американских спецслужб в Юго-Восточной Азии и в Центральной Америке нередко оказывали друг другу "взаимные услуги". Наркоиндустрия лежит в основе международной микропреступности и некоторых очень важных форм международной макропреступности.      Огромные, не облагаемые налогом прибыли оседают в карманах руководителей преступного мира. Последней модной идеей является идея о необходимости конфискации всех подобных доходов. Что ж, намерение неплохое. Однако наша планета буквально наводнена этими "криптодолларами", избежавшими все виды налогового контроля. Так что совершенно невозможно сегодня отделить наркодоллары от остального капитала, не затрагивая при этом интересы крупных банков. В настоящий момент миШенью американских спецслужб стал один банк, принадлежащий гражданам Саудовской Аравии, управляемый пакистанцами при финансовой поддержке ливанцев и списывающий все досадные недоразумения на свой Панамский филиал.      Не без основания американские политики приходят в ужас от войны с наркотиками, ведущейся на их улицах, и правильно делают: американское население является самым вооруженным населением в мире. В более бедных странах политики, впрочем, испытывают еще больший ужас перед войной с наркотиками. Ливан уже переполнен оружием, закупленным, в основном, на доходы от продажи опийного мака, чей драгоценный сок питает в том числе и борьбу афганских моджахедов. В Колумбии судьи и журналисты столкнулись со следующей дилеммой: сотрудничать с наркомафией и получить за это 100 000 долларов или же сопротивляться и быть готовым к тому, что твой сын получит за это пулю в голову. Сегодня угрозам подвергаются даже представители высшей государственной власти.      Ржавчина коррупции, связанной с незаконной торговлей наркотиками, разъедает сегодня такие крупные страны, как Пакистан и Бразилия. (...)      Добропорядочные жители Ямайки, стремясь заработать себе на кусок хлеба, отправляют в США живые цветы. Однако, поскольку наркоторговцы имеют обыкновение прятать в цветочные горшки гашиш, а американские таможенники стараются не пропустить ни одного горшка, не изучив тщательно его содержимое, в результате бедные цветы погибают.

2.3 - В СУДЕБНОМ ПЛАНЕ

     Антипрогибиционизм исходит из той мысли, что поиск удовольствия или желание изменить нормальное восприятие мира не являются преступными деяниями или проявлением болезни, нуждающийся в лечении. В юридических терминах речь идет об общем правовом принципе, согласно которому закон не может карать поступок, единственной жертвой которого является сам его автор.

БЕЗНРАВСТВЕННОСТЬ ЗАПРЕТА



<эМари-Андре Бертран, профессор криминологии Монреальского Университета.

     Будучи консультантом канадского правительства, она вместе с четырьмя другими экспертами вошла в правительственную комиссию, изучавшую в начале 70-х годов феномен распространения наркотиков в Канаде, и опубликовала три доклада, которые и сегодня пользуются высоким авторитетом среди специалистов по этому вопросу. Опираясь на заключения комиссии, Мари-Андре Бертран выступает с 1973 г. за легализацию марихуаны и за контролируемое распределение героина. В течение нескольких лет она проводит активную кампанию против •войны с наркотиками". В 1986 г. ею был опубликован доклад "Политика в отношении наркотиков: негативные последствия прогибиционизма и сопротивление любому изменению законов о наркотиках". Является председателем Международной антипрогабиционистской лиги (L.IA.) с момента ее основания в 1988 году.

     Когда пятнадцать лет назад, после четырехлетних исследований, проведенных в Канаде и заграницей, я представила канадскому правительству доклад, требующий отмены запрета на наркотики, я оперировала следующими аргументами:

1. Возведение простого хранения в ранг преступления не является наиболее эффективным способом переубеждения;
2. Использование уголовного права против преступления без жертвы является: а) неэффективным;
   1. приводит к использованию средств, нарушающих права человека: обыскам, несанкционированной слежке, доносительству, возникновению двойных агентов;
   2. приводит к полнейшему произволу в той мере, в какой обычные методы проведения расследования оказываются неэффективными, и поскольку репрессиям подвергаются лишь самые бедные и незащищенные.
3. Многие правоведы и политики уже пришли к выводу, что использование уголовного права в отношении "преступления без жертвы" является незаконным;
4. Педагогическая функция уголовного права, призванного напоминать гражданам основные общественные ценности, сводится практически к нулю из-за того, что под одну и ту же статью закона подпадают совершенно различные по степени опасности наркотические вещества и связанные с ними действия. Действительно, во многих странах законы о наркотиках предусматривают весьма суровые меры наказания, вплоть до тюремного заключения, за действия, не приносящие реального вреда окружающим, а также за хранение и продажу веществ, не вызывающих серьезной интоксикации. Более того, государство вспоминают о своем долге защищать здоровье граждан лишь тогда, когда речь заходит об установлении уголовного контроля в отношении определенных наркотических веществ. Вместе с тем, оно продолжает извлекать огромные прибыли от продажи других наркотгческий веществ, признанных чрезвычайно вредными, то есть табака и алкоголя; (...)
5. В некоторых странах, таких, например, как Франция, факт хранения и употребления наркотика может дать основание суду вынести решение о применений обязательного лечения в отношении обвиняемого (...). С другой стороны, известно, что многие тюрьмы и исправительные заведения буквально наводнены различными психотропными веществами, торговля которыми ведется там неменее бойко, чем на свободе.

     Все вышесказанное может служить прекрасными аргументами в пользу отмены ныне действующих законов о наркотиках. Более того, время подтвердило справедливость этих утверждений. В самом деле (...), мы видим, что:

1. эффект переубеждения оказался сведенным к нулю (...), а большинство незаконных розничных сделок совершается с ведома и при полном попустительстве полицейских властей; (...)
2. уголовное преследование употребления и продажи наркотиков осуществлялось совершенно произвольно и затронуло в шестидесятые годы, в основном, нон-конформистскую молодежь, позднее представителей этнических меньшинств, а в последнее время иностранцев, проживающих в европейских странах, бедных и безработных;
3. стоимость репрессивных мер постоянно растет; для их осуществления созданы специальные полицейские подразделения; суды, тюрьмы и тюремные больницы переполнены; (...)
4. политика прогибипионизма, как и следовало ожидать, стимулирует развитие черного рынка наркотиков и рост международной наркоторговли. Полицейские всего мира проипрали войну с наркотиками;
5. методы насильственного лечения наркоманов и заключения их под стражу с целью избавить их от наркозависимости продемонстрировали свою полную неэффективность.

     (...) За последние пятнадцать лет к старым аргументам за отмену законов о наркотиках добавились новые.      (...) Государство демонстрирует полную непоследовательность, когда запрещая под страхом уголовного наказания одни вещества, открыто терпит и тайно поощряет потребление таких наркотиков, как табак и алкоголь, представляющих порой не меньшую опасность для здоровья и безопасности общества, чем многие из запрещенных наркотиков. Отношение же общества к этим двум наркотикам значительно более здоровое, чем его отношение к незаконным наркотикам. (...) С умом организованные кампании позволяют любителям этих веществ употреблять их, не причиняя при этом вреда окружающим. (...) Объективности ради следует отметить, что кое-где депенализадия наркотиков де-факто уже произошла, однако отсутствие юридического основания впечет за собой произвол, то есть продолжение репрессий в отношении мелких торговцев и дилеров, иностранцев и маргиналов. Иногда причиной задержания может стать то, что твоя физиономия попросту пришлась не по вкусу полицейскому или судье. (...)

     Сопротивление на национальном и международном уровнях изменению законов о наркотиках      (...) Первыми, кто шумно выразил свое несогласие с любой либерализацией законов о наркотиках, были полицейские всех уровней: федерального, областного, муниципального и, в первую очередь, представители спецподразделений по борьбе с наркотиками. (...) Национальное полицейское лобби объединяется в международное лобби. Полицейские некоторых стран не брезгуют никакими средствами в своем стремлении дискредитировать сторонников либерализации законов о наркотиках. В дело идут сфабрикованные досье, публичные обвинения и т.д.; (...)      Начиная с 1912 года - года подписания первого договора - не перестает расти число:

1. 1) стран, подписавших международные договоры по контролю над наркотиками;
2. 2) число наркотических веществ, объявленных вне закона;
3. 3) число запретов в национальных законах о наркотиках.

     Механизмы полицейского, судебного и уголовного контроля в странах-участницах соглашений постепенно совершенствуются (...). Юридической основой, на которую опираются противники либерализации законов о наркотиках в странах-участницах соглашений являются международные конвенции о наркотиках и, в особенности, Конвенция 1961 года. В результате морального давления стран-участниц и, в частности, американцев, влияние конвенций распространяется и на страны-производители, не присоединившиеся к этих международным соглашениям.

ЕСЛИ ЧТО-ТО СЛИШКОМ, ТО УЖ СЛИШКОМ



<эМари-Андре Бертран

     Читая документы, на которые опираются в своей деятельности новые антипрогибиционистские организации, можно выделить несколько основных моментов:

1. (...) Суды были вынуждены посвящать делам о наркотиках значительную часть своего времени. Суровые наказания за продажу, ввоз, производство и хранение наркотиков привели к переполнению тюрем и к ужесточению наказаний за другие преступления, поскольку судьи - будучи вынужденными приговаривать к пяти годам тюрьмы строгого режима мелких наркоторговцев за продажу и ввоз наркотиков - уже не могли после этого приговорить к двухлетнему заключению человека, совершившего ограбление. Через десять лет после принятия Конвенции по наркотиками 1961 г. была заключена Венская Конвенция 1971 г. по психогропным веществам, которая определила новую серию принудительных мер и распространила запрет на новые вещества.
2. Кроме чисто технических и финансовых проблем, связанных с борьбой с преступными группировками в странах-участницах конвенций, обнаружились и все более многочисленные проблемы юридического, конституционного, морального и социального планов. (...)
3. Конституционность законодательства по наркотикам и мер по его ужесточению неоднократно обсуждались в судах, в частности, применительно к конкретным наркотическим веществам, и во многих случаях установленный порядок был признан недействительным.
4. Если же говорить о моральном аспекте проблемы, то следует отметить, что многие полицейские и работники следственных отделов оказались скомпрометированными делами о наркотиках, другие же оставили службу, будучи несогласными с методами работы уголовных судов. (...) Данные, полученные в результате изучения положения в тюрьмах, свидетельствуют о том, что пенитенциарные заведения буквально наводнены различными наркотиками, что стало возможным лишь при прямом соучастии и к немалой выгоде обслуживающего персонала. Моральные издержки репрессивной политики - практика доносительства, вторжение в частную жизнь граждан, нарушение принципа презумпции невиновности, не говоря уже о коррупции среди полицейских - стали неприемлемыми для многих граждан и политических деятелей. (...)
5. (...) Ужесточение законов о наркотиках ведет, помимо всего прочего, к расслоению населения по этническому и социально-экономическому принципу, выталкивая наиболее бедных и обездоленных в криминальную среду. (...)

     "Когда что-то слишком, то уж, действительно, слишком".

2.4 - В СОЦИАЛЬНО-МЕДИЦИНСКОМ ПЛАНЕ

     Прогибиционистская и репрессивная политика не позволяет потребителям наркотиков получать столь необходимую им медицинскую и социальную поддержку и выталкивает их в маргинальный слой. Это приводит к расширению зоны риска и, как следствие, к распространению инфекционных заболеваний (СПИД, гепатит) среди наркоманов и далее среди всего остального населения. Кроме этого, именно прогибиционизм несет ответственность за низкое качество потребляемых наркотиков, не прошедших необходимого контроля и являющихся причиной большинства смертельных случаев в результате передозировки.

С ИЗВИНЕНИЯМИ ЗА НАРКОТИК



<эГуидо Блумир, один из инициаторов антипрогибиционистской кампании в Италии, специализировавшийся, в первую очередь, на культурно-политическом аспекте проблемы наркотиков.

     Преследование такого отклонения от "нормы", как "наркомания" (...) носит особо циничный характер. Судебная статистика, ставшая в последние годы достоянием гласности, делает это утверждение еще более обоснованным. За шесть лет в Италии более 6 000 человек были заключены в тюрьму за нарушение закона о наркотиках, при этом каждый год их число постоянно росло на 50-70% (аналогичный рост наблюдается и в других европейских странах), а именно 1 000 человек в 1970 г., 1500 в 1971 г., более 2 000 в 1972 г. и т.д. При этом 95% из них были обвинены в хранении наркотиков без цели продажи; в свою очередь, 95% от этого числа обвинялись в хранении марихуаны или курении гашиша. Абсолютное большинство из них составляли молодые пролетарии, неквалифицированные рабочие, политизированные студенты - поклонники так называемого "альтернативного пути" и представители андертра-унда. 25% из них, в конце концов, удалось доказать свою невиновность, поскольку натяжки были слишком уж очевидны, однако на ее доказательство с момента задержания и до момента вынесения оправдательного приговора уходило от четырех-шести месяцев и до полутора-двух лет. 75% оставшихся были приговорены минимум к двум годам тюремного заключения. В заключение следует сказать, что:

1. за шесть лет 5 500 молодых людей, не вписывавшихся в общепринятую норму (классовую, идеологическую, социально-культурную), были арестованы по обвинению в курении марихуаны;
2. 1 400 из них и в глаза не видели этот наркотик, однако вынуждены были провести в тюрьме в среднем по году каждый;
3. остальные 4 100 человек, действительно "виновные" в курении вещества, менее опасного, чем сотни других разрешенных веществ, провели (и до сих пор отбывают) в тюрьме около двух лет. (...) Исследование "Употребление незаконных наркотиков в Италии", осуществленное в 1971-1972 гг., показывает, что в каждой социальной группе, от самых низших слоев и до крупной буржуазии, присутствует постоянный контингент потребителей наркотиков (чаще всего легких наркотиков). Вместе с тем, было отмечено, что в среде средней и крупной буржуазии, будь то молодежь или же среднее и старшее поколение, широкое распространение получили именно тяжелые наркотики, такие как героин и другие опиаты, но особенно, кокаин. (...) Существует целая серия противоречий, весьма значительных, однако до сих пор практически незамеченных (...). Идеологическая ошибка заключается в самом термине "НАРКОТИК", который используют дискриминационным образом, пытаясь вместить в его рамки сложную и противоречивую действительность.

НАРКОТИКИ ДОЛЖНЫ ПРОДАВАТЬСЯ В АПТЕКЕ



<эИнтервью с Паоло Мендо. Паоло Мендо, врач, заведующий больницей св. Антония г. Порто, министр здравоохранения в нынешнем португальском правительстве Кявалько Сильва. Это интервью, опубликованное в газете "Publico" 10 апреля 1993 г., было подготовлено Барбарой Симоэс и Луисом Мигелем Виана.

     (...) Проблема наркотиков в современном мире так или иначе затрагивает не менее 10% молодежи (возможно, этот процент намного выше). (...) Если бы наркотики стали свободно продаваться, например, в аптеках, как это ухе произошло с сигаретами и алкоголем (...), то по крайней мере нам удалось бы решить проблему черного рынка и наркопреступности. (...) Любой желающий мог бы свободно приобрести за умеренную пену необходимый ему наркотик, прошедший контроль с точки зрения дозировки и качества. Это помогло бы выявить наркоманов с целью оказания им необходимой медицинской помощи (согласитесь, что невозможно лечить тех, кто нам неизвестен), а также наладить или улучшить контакты между наркоманами, с одной стороны, и медицинскими учреждениями, психологами, врачами и их собственными семьями, с другой. (...)      Необходимо объективно и откровенно обсудить все возможные варианты решения данной проблемы. (...) Инициатором данной дискуссии должно стать все гражданское общество, включая группы больных, местные антипрогибиционистские ассоциации и т.д. (...) Необходимо понять, насколько отсутствие либерализации наркотиков усугубляет ситуацию. (...) Сегодня в Лиссабоне каждый день от наркотиков умирает как минимум один человек. В большинстве случаев это происходит из-за передозировки или же в результате анафилактического шока (разновидность аллергического тока) из-за чрезвычайно низкой очистки наркотика, который сначала нагревают на огне, а затем, прежде чем ввести в вену, разбавляют. Сейчас многие молодые люди перешли на так называемый крэк, произведенный методом неполной перегонки героина и вызывающий мгновенное привыкание, страшные мучения и, в конце концов, смерть. (...) Обычно переход к тяжелым наркотикам происходит именно из-за запрета на потребление легких наркотиков, таких, например, как гашиш. (...) Цены на героин и кокаин чрезвычайно высоки, и именно эти наркотики приводят к смерти, а вовсе не несколько сигарет с марихуаной, выкуриваемых по праздникам. Никто еще не сумел мне доказать, что продажа в аптеках хорошо очищенного и легализованного наркотика даст меньше гарантий успеха в борьбе с наркотиками, чем нынешние метолы. (..,) Кроме этого, внутривенные инъекции, используемые для введения наркотика в организм, приводят к широкому распространению гепатита В, гепатита С и СПИДа. (...) Особую горечь у меня вызывает тот факт, что многие молодые люди, умершие в 20 лет, могли бы остаться в живых, имей они возможность купить свой наркотик в аптеке, а не на улице.      Вопрос: В чем, по вяшему мнению, заключается разница между потребителями наркотиков и наркоманами?      Ответ: Потребителем я называю человека, попробовавшего наркотик один или несколько раз из любопытства или под влиянием своих друзей или знакомых. Большинство потребителей после двух-трех экспериментов с наркотиком больше к нему не притрагиваются. Наркоманами же я называю людей, у которых уже развилась психологическая зависимость от того или иного наркотического вещества. (...) Число наркоманов значительно меньше, чем число потребителей. (...) Существуют наркотики, применительно к которым разница между потребителями и наркоманами сокращается до минимума. Например, крэк. Число потребителей, впрочем, значительно выше, чем кажется на первый взгляд, и потребители также умирают от передозировки. (...) Однако я хочу подчеркнуть, что на тысячу человек, хотя бы однажды попробовавших наркотик, приходятся не более ста наркоманов. (...) Многие перестают употреблять наркотик после женитьбы, или встретив девушку, испытывающую потребность "спасти" бедного юношу (что, впрочем, совершенно естественно), или закончив учебу и поступив на работу, или по тысяче других причин. В этом случае они называются потребителями. Есть и те, кто продолжает употреблять наркотики, однако •большинство молодежи все-таки прекращают их употребление. (...) Так что, по моему мнению, наркотик должен быть признан фармацевтическим продуктом и продаваться в аптеках. (...)      Я во что бы то ни стало стремлюсь избавить своего противника (являющегося, в сущности, человеком, которого я хочу лишь вернуть к нормальной жизни) от необходимости действовать в подполье. Если говорить о легализации наркотиков, то я хотел бы подчеркнуть, что подобный шаг вне всякого сомнения привел бы как минимум к одному позитивному результату: к значительному улучшению качества наркотиков. Как же мы можем всю свою жизнь рассуждать о качестве и позволять людям умирать от некачественных продуктов, имея все возможности изготовлять качественные вещества в любой из наших лабораторий. Нам следовало бы сказать: "Ты хочешь употреблять наркотики? Ладно. Вот высококачественный наркотик, прошедший специальный контроль и стоящий совсем недорого. Держи его и перестань обворовывать свою семью, перестань убивать". Для того чтобы понять, кого я должен лечить, для того чтобы создать условия, при которых исчезла бы сама потребность в наркотике, необходимо прежде всего вывести эту проблему из подполья. (...)      Необходимо как можно шире обсуждать эту проблему и стремиться сформировать высокую культуру поведения в отношении наркотиков. (...) Если же наркотики будут по-прежнему ассоциироваться в общественном сознании с ростом насилия, общество вряд ли сможет реализовать эту задачу.

2.5 - В ПЛАНЕ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ И СВОБОД

Гражданские права и основные свободы.

     В то время, как могущественная международная мафия определяет политические решения и манипулирует общественным мнением, единственным ответом ей стало усиление репрессий, происходящее на фоне уменьшения демократических гарантий прав и свобод граждан. Достаточно вспомнить о нарушении принципа презумпции невиновности, несанкционированных обысках, телефонных прослушиваниях, длительных задержаниях, нарушениях права на защиту и т.д. Иными шовами, в борьбе с наркотиками все средства хороши.

СТАТЬЯ ПЕРВАЯ: НЕ ЗАПРЕЩАТЬ



<эМарко Паннелла и Марко Тарадаш. Марко Тарадаш, журналист, депутат итальянского парламента, один из основателей co.r.a. и L.I.A., член Транснациональной Радикальной партии. Статья была опубликована в 'II manifesto' 21 августа 1987 г.

     Сегодня прогибиционизм на практике означает беззаконие, свободную продажу наркотиков на улице, в тюрьмах, перед школами, армию наркоторговцев, предлагающих зачастую некачественный товар, мелких перекупщиков, иногда совсем юных, (...) означает героин, разбавленный стрихнином, крэк, предлагаемый сегодня всего за несколько тысяч лир, означает периодическое исчезновение с рынка марихуаны и гашиша с тем, чтобы заставить потребителей перейти на кокаин и героин.      Разрешенный же наркотик, свободно продающийся в супермаркете (...), напротив, означает полный контроль Закона над процессом выращивания, изготовления, транспортировки, продажи и потребления наркотика. Речь идет о контроле, аналогичном контролю над веществами, считавшимися в свое время наркотиками (табак, алкоголь, кофе, чай), или над психотропными лекарственными препаратами. Независимо от степени эффективности этого контроля и совершенства законов, в любом случае, они смогут стать реальной защитой для тех, кто более всего в ней нуждается, в отличие от нынешней лицемерной "защиты граждан", ведущей лишь к хаосу и демонстрирующей полнейшую неспособность государства выполнять функции контроля и социальной регуляции. (...) Единственным результатом деятельности наших военных стратегов является увеличение и без того астрономических доходов наркогорговцев (...), а также омерзительная профанация политической и экономической жизни в различных государствах, и далеко не только в так называемых "банановых республиках". Отдельные успехи? Ну разумеется: несколько центнеров конфискованного товара (максимум пятая часть от общего количества), тюрьмы, переполненные десятками тысяч бедняг, из которых прогибиционизм (а вовсе не наркотики) сделал преступников. От 70 до 80% всех заключенных, содержащихся в западных тюрьмах, были осуждены за преступления, прямо или косвенно связанные с наркотиками. (...) Впрочем, в этой войне, как и в любой другой, есть свои победители: производители наркотиков, с одной стороны, и идеологи авторитаризма и государственники, с другой. Если с точки зрения пели наблюдается полное поражение прогибиционизма, то в том, что касается методов и средств, можно с уверенностью говорить о достижении небывалого 'Успеха": даже традиционные свободы либерально-демократических стран оказались весьма "ограниченными". (...) По счетам же в этой войне приходится платить самым бедным ценой своего страдания. (...) Мы видим то, что происходит сегодня, что происходило в последние годы: десятки тысяч людей вынуждены в силу обстоятельств вести жизнь незаконную и вне закона, часто сами превращаясь из жертв в преследователей; оказавшись из-за бесчеловечного закона лишенными столь необходимой им медицинской и психологической помощи, они вынуждены проходить через тюрьмы, чтобы через многие месяцы страшных страданий и унижений получить, наконец, эту помощь, если, конечно, им соблаговолят ее предоставить. Мы говорим всему этому "нет": (...) "нет" варварству, при котором больной, нуждающийся в помощи, превращается в преступника без малейшей надежды на улучшение своего положения, "нет" тем, кто делает вид, что не слышит, или, что еще хуже, действительно не слышит криков боли и стонов, раздающихся повсюду вокруг нас.

ЛЕГАЛИЗОВАТЬ, А НЕ НАКАЗЫВАТЬ



<эФрансис Кабальеро, парижский адвокат, лидер "Движения за контролируемую легализацию", автор книги "Право на наркотик", основатель L.I.A.

     Репрессивная политика опасна не только для общественного порядка, но и для личных свобод граждан. (...) Через тридцать лет после начала всемирного крестового похода против наркотиков и через двадцать лет после принятия закона 1970 г. вряд ли можно говорить о каких бы то ни было убедительных достижениях. Более того, негативные последствия репрессивно-прогибиционистской политики вызывают сильную обеспокоенность как с точки зрения общественного порядка и личных свобод граждан, так и с точки зрения общественного здоровья.      Что касается общественного порядка, необходимо отметить, что сочетание прогибиционизма и репрессий стимулирует рост как микро- так и макропреступности. (...) Эта политика угрожает также личным свободам граждан. С помощью этой системы еще никогда не удавалось задержать более 10% наркотиков, находящихся в обращении, при том, что от года к году репрессии все ужесточаются, а юридические меры становятся все суровее. Согласно выводам семинара, состоявшегося в 1992 г. и посвященного теме "Наркотики и права человека", рост репрессий наблюдается повсеместно, а Франция является европейским лидером в этой области. Число лиц, привлеченных к ответственности за нарушение законов о наркотиках, выросло с 3 000 в 1970 г. до 50 000 в 1992 г. Сегодня треть всех заключенных во Франдии составляют люди, обвиненные в нарушении законов о наркотиках.      Однако для некоторых этого явно недостаточно. Закон 1970 г. был еще более ужесточен в 1986, 1987, 1989 и в 1992 гг. Совершенно очевидно, что репрессивная машина вышла из-под контроля. В борьбе с наркоторговцами, "копающими могилу" нашей молодежи, все средства хороши. Законодателей охватил "медельинский синдром".      Закон о наркотиках не делает различия между каннабисом и героином, между потребителями и мелкими перекупщиками, с одной стороны, и международными наркобоссами, с другой. Отсюда возникает совершенно абсурдная ситуация, наподобие той, свидетелями которой мы стали недавно в Валенсе, где двое студентов были обвинены в ввозе 20 грамм гашиша. Иными словами, власти, под предлогом защиты молодых людей сегодня, портят им их будущее.      Если говорить о конкретных законах, то статья L.638 Кодекса об общественном здоровье, предусматривающая для совершеннолетних один год тюремного заключения за употребление у себя дома наркотических веществ с целью вызвать определенные ощущения, противоречит статье 4 Всеобщей декларации прав человека, в которой говорится, что "Свобода заключается в праве каждого совершать любые действия, не причиняющие вреда окружающим". Этот кардинальный принцип, к сожалению, часто забывается.

2.6. - В ПОЛИТИКО-ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОМ ПЛАНЕ

     Проблемой номер один "вопроса о наркотиках" является не столько сама наркомания, сколько трансформация демократии в "наркократию". На карту поставлено не только здоровье самих наркоманов, но и здоровье всего общества и, в частности, экономики, коррумпированной наркодолларами, а также политических институтов и информационных центров, также коррумпированных и находящихся под частичным, а, может быть, и полным контролем наркомафии. Параллельно с этим происходит рост бюрократии, призванной бороться с наркотиками и получившей в свое распоряжение мощные и с каждым годом все совершенствующиеся средства, которая, естественно, заинтересована в сохранении и усилении существующей системы.

ЕСЛИ МЫ УВАЖАЕМ ЗАКОН, ТО МЫ ДОЛЖНЫ ЛЕГАЛИЗОВАТЬ НАРКОТИКИ



<эМилтон Фридман, лауреат Нобелевской премии по экономике. Статья взята из его книги 'Тирания статуса-кво".

     Опыт прогибиционизма должен был бы нас хоть чему-нибудь научить. Когда в 1920 г. наступила эра прогибиционизма, Билли Санди, знаменитый евангельский проповедник, возглавивший крестовый поход против "демона-рома", отметил это событие следующими словами: "Закончилось царство слез. Трущобы останутся лишь как страшное воспоминание. Мы переделаем наши тюрьмы в фабрики, карцеры - в магазины и склады. Отныне мужчины будут ходить с высоко поднятой головой, женщины улыбаться, а дети смеяться. Ад опустеет". Сегодня мы знаем, каким трагическим заблуждением были его слова.      Государство было вынуждено построить новые тюрьмы и карцеры, поскольку старые уже не могли вместить всех преступников, чье число невероятно возросло после возведения в ранг государственного преступления употребления алкогольных напитков. Прогибиционизм подорвал уважение к закону, способствовал росту коррупции в рядах его защитников, создал неблагоприятный моральный климат и, в конечном счете, так и не сумел остановить потребление алкоголя. (...)      Запрет на алкоголь, равно, как на табак и на наркотики, является той самой опекой, которая, по нашему мнению, лишь ухудшает ситуацию как дяя самих, наркоманов, так и ддя окружающих. Таким образом, даже если с этической точки зрения кто-то и считает подобную опеку государства оправданной, то он должны все же признать полную ее неэффективность и нецелесообразность.      Легализация наркотиков одновременно сократила бы количество преступлений и способствовала бы росту уважения к закону. Трудно представить себе какую-либо иную меру, способную в такой же степени послужить на благо закону и порядку.

ЦЕНА РЕПРЕССИЙ



<эМаурицио Турко, член Радикальной партии, бывший секретарь Co.RA. Доклад был сделан на коллоквиуме, состоявшемся в Неаполе 19 ноября 1994 г. и приуроченном к встрече Большой Семерки.

     Наша встреча посвящена теме "Запрещенные наркотики и рынок - от монополии криминальных структур до легализации". Ддя нас это не пустой лозунг. Он содержит в себе разоблачение нынешней ошибочной политики в отношении наркотиков и предложение альтернативного пути решения проблемы. Мы решили провести этот коллоквиум именно здесь и сегодня, поскольку в Неаполе вскоре должна состояться конференция ООН по проблемам транснациональной преступности. Речь, естественно, не идет о проведении контр-конференции, хотя бы потому, что у нас нет финансовых возможностей для ее организации, а также потому, что - в отличие от других организаций, даже самых крошечных, - мы не можем рассчитывать на возможность использования средств массовой информации. Единственное, что у нас есть, так это наши убеждения, являющиеся не столько идеологическими, сколько методологическими и прагматическими. Мы считаем, что именно наука должна определять политику, а не наоборот, как это происходит сегодня, когда науку заставляют подтверждать правильность линии властей.      Возможно, уже в понедельник, в день начала работы конференции по проблемам преступности, а скорее всего, в заключительный день ее работы конференция примет очередное решение о проведении "новой политики" в отношении наркотиков, включающее выделение новых крупных субсидий (поскольку старые уже истрачены и, как мы знаем, истрачены впустую) на содержание бюрократического и полицейского аппаратов всего мира, которые, существуя в "реальном времени", продолжают остаться, тем не менее, вне этой реальности, будучи неспособными дать ответ, адекватный требованиям нашей эпохе. То же, о чем мы сегодня говорим, даже если и будет услышано, будет, в лучшем случае, отодвинуто на задний план.      Они не захотят, но, самое главное, и не смогут принять какое-либо иное решение по той простой причине, что именно Международные конвенции ООН по наркотикам являются юридической основой прогибиционизма, который, в свою очередь, стал причиной экономической и организационной мощи преступных организаций. Речь идет об организациях, достигших сегодня такого могущества, что, думаю, они могли бы ухе обойтись и без тех доходов, которые они потеряли бы в результате легализации наркотиков. Баснословные прибыли, полученные ими от наркоторговли за последние 30 лет, уже давно инвестированы в различные отрасли легальной экономики и еще в течение долгого времени смогут определять биржевые котировки, так же, как сегодня наркомафия определяет политику многих западных стран. Так что, на этой конференции по проблемам организованной преступности не будет, да и не может быть поднят вопрос о той пене, которую вынуждено платить общество за прогибиционистский выбор своих правителей, полностью отдавших контроль над рынком запрещенных наркотиков в руки криминальных структур. И не важно, идет ли речь о самостоятельном выборе или нет. Если правительство принимает подобное решение по своей собственной инициативе, так это еще хуже.      Вот уже тридцать лет западные страны с упорством, заслуживающим лучшего применения, проводят одну и ту же политику в отношении наркотиков. Столь же упорно обходится стороной тема колоссальных издержек, которые несут государства в результате сохранения монополии преступного мира на рынке наркотиков. Вот краткий перечень этих издержек (...): стоимость превентивных мер, чаще всего либо неэффективных, либо вызывающих обратный эффект; стоимость репрессивных мер (а именно, расходы на содержание бюрократического и полицейского аппаратов, судебные издержки, расходы на содержание тюрем и т.д.); издержки, связанные с коррумпированностью государственных систем (полицейской, судебной, пенитенциарной и т.д.), которые вместо того, чтобы служить обществу, работают на наркомафию; медицинские издержки, связанные с отсутствием контроля над качеством наркотиков и их потреблением (что, как следствие, повышает уровень смертности от передозировки, не говоря уже о СПИДе); социальные издержки, связанные с преступной деятельностью целой армии наркоманов, чья жестокость вызвана вовсе не наркотиками как таковыми, а необходимостью доставать деньги на их приобретение. Наконец, экономические издержки из-за того, что 90% от рыночной стоимости наркотика уходит в качестве "налога" непосредственно в карман наркомафии, являющейся появым монополистом в этой сфере. Кроме этого, не следует забывать и о крупных капиталах, изъятых из легального обращения и т.д.      Этот далеко не полный список демонстрирует сколь непросто оценить весь ущерб, нанесенный "войной с наркотиками". Как говорил экономист Джеймс Островски, "в конечном счете, кроме цифр, именно человеческие мотивации оказываются решающими и именно эти мотивации дают нам уверенность в том, что все "войны с наркотиками" неизбежно заканчиваются поражением". С помощью этого коллоквиума мы хотели бы усилить нашу антипрогибиционистскую борьбу - начатую более тридцати лет назад Марко Паннеллой совместно с Радикальной партией, а затем с co.r.a. и L.I.A. - необходимыми научными знаниями с тем, чтобы она могла в дальнейшем воплотиться в политические, а не в "этические" решения правительства. Ведь известно, что сколько бы сторонники "этического" государства ни повторяли как заклинание слово "запрещено", всякий раз им приходится от него отказываться из-за полного провала подобной "политики", не имеющей ничего общего ни с настоящей политикой, ни с наукой.

ЧТО ПРОИСХОДИТ В КОЛУМБИИ ?



<эГабриэль Гарсиа Маркес. Статья была опубликована в воскресном приложении испанской газеты "Эль Паис" 5 ноября 1989 г.

     (...) Один проницательный человек заметил, что колумбийское общество больно наркоманией. Речь идет не столько о кокаине (не представляющем большой опасности для Колумбии), сколько о гораздо более страшном наркотике - легких деньгах. Промышленность, торговля, банки, политика, пресса, спорт, наука, искусство, само государство, все общественные и частные организации в той или иной степени оказались вплетенными (часто об этом даже и не подозревая) в один гигантский клубок интересов, который уже невозможно распутать. Невероятно, за три года 1 700 офицеров армии и полиции были привлечены к суду, осуждены и уволены в отставку за связь с наркоторговцами. В США был опубликован список, состоящий из 25 политиков, получавших взятки от наркомафии. Секретнейшие документы Совета Безопасности были найдены в багаже наркоторговцев. Секретные телефонные переговоры высших правительственных чиновников стали достоянием тех ушей, которым они вовсе не предназначались. В результате же домашних обысков выяснялось, что многие знаменитые соотечественники вовлечены в эту грязную игру.      Этот бесшумный, невидимый и неосязаемый спрут проник повсюду и заразил все, к чему он прикоснулся, далеко за пределами наших границ. Возможно, само правительство закрывает глаза на эти астрономические заработки, поскольку они помогают ему снимать социальную напряженность. Самые осторожные эксперты оценивают эти преступные доходы в миллиард долларов в год. Однако эта цифра легко может быть и в пять раз больше. Согласно оценкам журналистов, три ведущих колумбийских наркобосса обладают состояниями в три миллиарда долларов каждый. Трудно себе представить, чтобы, обладая такой суммой, можно было бы ограничиться лишь удовлетворением страсти к материальным вещам. (...) Посреди этой безумной действительности голосом слабой надежды прозвучали выступления кандидата в президенты Луиса Карлоса Галана, вновь заговорившего об избавлении, в которое уже никто не верит. Его почти ритуальное убийство, в присутствии огромного скопления народа и восемнадцати телохранителей, поставило колумбийское правительство перед липом страшной исторической ответственности. (...)

3. ОГРАНИЧИТЕЛЬНЫЕ МЕРЫ: ПОЛИТИКА ПО УМЕНЬШЕНИЮ НЕГАТИВНЫХ ПОСЛЕДСТВИЙ И РИСКА

<"... мы никогда не достигнем никакого результата, пока не научимся отделять саму наркопреступность от ее причин... ". Джордж ШУЛЬЦ

     Политика "уменьшения негативных последствий" применительно к наркотикам      На концептуальном уровне речь идет о том, чтобы не рассматривать наркотик как абсолютное зло, нуждающееся в искоренении любой пеной, а лишь как некий феномен, который, хотим мы этого или нет, является составной частью действительности и с которым необходимо научиться правильно обращаться с наименьшими для нас потерями. Иными словами, задаче полного отказа от наркотиков противопоставляется задача уменьшения негативных последствий от его употребления.      Эта политика включает в себя оказание медицинской и социальной помощи наркоманам, в частности, с помощью программ по обмену шприцев, улучшения лечения наркомании путем применения метадонового курса, вплоть до назначения героина в экспериментальных целях.      Это движение возникло на основе выводов - к которым пришли сотрудники социальных и полицейских служб, ответственные за выполнение муниципальных и региональных программ по борьбе с наркотиками и преступностью, - о неизбежности поражения репрессивной стратегии, а также в результате деятельности по реализации различных медицинских и социальных программ помощи наркоманам.      Так руководители некоторых крупных европейских городов, таких как Амстердам, Франкфурт, Гамбург и Цюрих, встретились в ноябре 1990 г. с тем, чтобы принять знаменитую теперь Франкфуртскую резолюцию, ставшую подлинным манифестом политики уменьшения негативных последствий, связанных с употреблением наркотиков.      Вскоре к движению присоединились многие другие европейские города, и сегодня оно уже преодолело границы Атлантического союза.

ФРАНКФУРТСКАЯ РЕЗОЛЮЦИЯ

     Резолюция, предложенная представителями Амстердама, Франкфурта, Гамбурга и Цюриха, была принята в ходе международной конференции "European Cities as the Center of Illegal Trade Drugs', состоявшейся во Франкфурте 20-22 ноября 1990 г. по инициативе Коммунального совета города Франкфурт-на-Майне (Германия).

     II. Мы пришли к следующим заключениям:      (...)      1. Необходимо радикально изменить приоритеты стратегии по борьбе с наркотиками. Помощь наркоманам не должна быть уголовно наказуемой. Напротив, она должна стать одной из стратегических задач параллельно с превентивными и воспитательными мерами. В том, что касается проблем, связанных с наркотиками, акцент должен быть сделан на сокращении негативных последствий, вызванных их потреблением. Репрессивные же меры должны быть сведены к необходимому минимуму, а именно к борьбе с незаконной торговлей наркотиками. Все те, кто хотят уменьшения уровня преступности, негативных последствий, связанных с употреблением наркотиков, страдания и смертности, должны стремится к тому, чтобы избавить наркоманов от угрозы уголовного преследования за употребление наркотиков и не связывать помощь наркоманам с обязательным условием полного отказа от наркотика. Помощь, направленная на то, чтобы помочь наркоману выжить, является первым шагом к избавлению его от наркозависимости.      2. В рамках политики по борьбе с наркотиками необходимо сделать четкое различие между каннабисом и другими незаконными наркотическими средствами, значительно отличающимися от него с точки зрения способности вызвать привыкание, опасности для здоровья и общества и степени их распространенности в обществе.      3. Важным шагом в направлении уменьшения негативных последствий, связанных с употреблением наркотиков, является раздача стерилизованных шприцев и игл, а также метадоновое лечение.      4. Опыт "Shooting Galleries", оказывающих помощь и распределяющих под медицинским контролем наркотики среди наркоманов, должен быть объективно изучен с научной точки зрения.      5. Назначение наркотических средств наркоманам под медицинским контролем должно быть введено в медицинскую практику с целью сокращения уже существующих негативных последствий от употребления, наркотиков и установления научного контроля.      6. Необходимо расширить сотрудничество в области наркотиков между городами и соседними областями, равно как между целыми европейскими странами. Если число городов, предлагающих помощь, останется ограниченным, они, как магнит, привлекут к себе огромное количество наркоманов со всеми вытекающими последствиями.      III. Таким образом, наши требования таковы:      (...)      2. Депенализация покупки, хранения и употребления каннабиса (как это уже сделано в Амстердаме). В отношении продажи продуктов каннабиса должен быть установлен режим контролируемой легализации.      3. Употребление наркотиков, включая их покупку, хранение и употребление в небольшом количестве, не должно быть уголовно наказуемым.      4. Необходимо создать на законном основании финансово-организационную структуру, способную обеспечить более широкое применение метадоновой программы.      5. Национальные правительства должны подготовить законодательную базу для более широкого использования метадона (по примеру Амстердама) и раздачи наркотиков в терапевтических целях и под научно-медицинским контролем. Необходимо обеспечить создание центров социально-психологической пойощи.      (...) Города-участники обязуются:      с) организовать обмен специалистами в области лечения наркомании, профилактики и общественного здоровья; d) проводить ежегодные конференции городов-участников.      Участники данной резолюции выступают за общеевропейскую унификацию национальных законодательств на основе политики декриминализации и депенализа-пии употребления наркотиков и сокращения негативных последствий этого потребления.

ПОМОГАТЬ ИЛИ КАРАТЬ? ФРАНЦУЗСКИЙ ПУТЬ



<эЛоранс Фолеа, "Ле Монд", 4 января 1994 г.

     23 июня 1993 г. министр внутренних дел Франции Шарль Паскуа публично признал тот факт, что внутри страны и парламента ведется широкая дискуссия до вопросу депенализации так называемых легких наркотиков. 29 июня советник Паскуа по данному вопросу профессор Жан-Поль Сегеля сообщил в своем интервью "Фигаро", что представление соответствующего законопроекта намечено на октябрь и что закон 1970 г. должен быть отныне отменен. 8 июля он заявил в "Медицинской газете" о том, что формула "назначение наркотика в терапевтических целях" станет, по его мнению, подлинной депенализацией наркотиков (альтернативой тюрьме) с момента ее реализации под строгим медицинским контролем.      В сентябре и.о. министра здравоохранения Филипп Дуст-Блази выступил против любой депенализации, а 21 сентября г-н Валадюр торжественно представил правительственный план борьбы с наркотиками и наркоманией ("Монд" за 23 сентября). Было принято решение о назначении экспертной комиссии, уполномоченной изучить "конфликтные аспекты" проблемы и представить до конца года доклад. 22 декабря на Национальной ассамблее г-н Паскуа сообщил имя ее председателя профессора Роже Анриона ("Монд", 23 декабря 1993 г.), члены же комиссии были назначены позднее.      Озабоченность законодателей 1970 года медико-санитарными проблемами позволила переместить наркоманию в разряд медицинской патологии. С возникновением СПИДа подобная трактовка явления еще более усилилась. Понимая это, Валадюр предпринял робкие шаги в направлении политики "уменьшения риска", направленной уже не на борьбу за полный отказ от наркотиков, а на улучшение медицинского обслуживания (профилактика гепатита и СПИДа) и социальных программ (снижение уровня преступности, помощь по социальной адаптации, наркоманов). Раздача или обмен шприцев, метадоновое лечение и назначение веществ, способных заменить наркотики, - вот три направления этой стратегии.      Перед лицом резкого увеличения числа заражений вирусом СПИДа среди потребителей наркотиков и угрозы, которую они представляли для всего общества, Дуст-Блази, а позднее и председатель RPR Жак Ширак обратились к полиции с просьбой совмещать контроль над наркотиками с более гуманным отношением к наркоманам. Практика же была такова, что нахождение шприца уже само по себе служило достаточным основанием для задержания по обвинению в употреблении наркотиков. В своем докладе премьер-министру профессор Люк Монтанье подчеркнул это противоречие: "уголовная ответственность за потребление наркотика загоняет наркомана в подполье, затрудняя контакт с ним с целью оказания необходимой помощи (...)". "Презумпция виновности", свойственная для Франции и Люксембурга, является, по мнению профессора Монтанье, главным препятствием на пути осуществления программы по обмену шприцев.      Уже 10 декабря 1970 г. докладчик от комиссии по законодательству Пьер Мазо заявил перед депутатами, что "необходимо бороться с причинами, заставляющими молодежь искать искусственный рай". С этой целью была сформирована межфракционная парламентская группа, которую возглавил депутат от UDR^ из О-де-Сен небезызвестный Шарль Паскуа.      
     RPR - Rassemblement pour la Republique (Объединение за Республику)      UDR - Union des democrates pour la Republique (Союз демократов за Республику), с 1976 г. - RPR

ЗА СВОБОДНЫЕ НИДЕРЛАНДЫ В СВОБОДНОЙ ЕВРОПЕ

     Политика голландского правительства в отношении незаконных наркотиков является не только примером терпимости, но, прежде всего, примером мудрого руководства, позволившего гражданам этой страны избежать насилия со стороны преступного мира и безудержного распространения вируса СПИДа.      Эта политика является единственной серьезной и удавшейся попыткой уменьшить негативные последствия, вызванные предоставлением преступным структурам полной монополии на производство и распределение наркотиков. Эта подпольная монополия, не предусматривающая никакого контроля над поступающими в продажу наркотическими веществами, делает международные преступные структуры все более могущественными, все более способными управлять экономикой, финансами, силами правопорядка и правосудия, а также средствами массовой информации наших стран. С огромным беспокойством мы следим за попытками склонить голландское правительство внести изменения в политику Нидерландов в отношении наркотиков, что означало бы конец практике терпимости по отношению к потребителям каннабиса.      В результате мощного давления со стороны других государств, неуверенности и растущей нетерпимости внутри страны уроки политики, проводившейся до сих пор, оказались забытыми. Ограничения на распространение каннабиса вынуждают его потребителей уйти в подполье, ставят под вопрос возможность их интеграции в общество и способствуют их дискриминации. Таким образом, политика терпимости отступает перед общеевропейской политикой - политикой прогибиционизма.      Запрет на потребление каннабиса ставит под сомнение существование самого правового государства. Действительно, поскольку каждый человек имеет право строить свою жизнь так, как он сам считает нужным, при условии что это не вредит окружающим, государство не может запрещать ему потребление тех или иных веществ, не причиняющих вреда окружающим.      По этим причинам мы призываем власти Нидерландов не только отказаться от планов пересмотра нынешней политики в отношении наркотиков, но, напротив, защищать и пропагандировать этот пример голландской и общечеловеческой терпимости.

МЫ ПРИЗЫВАЕМ ВЛАСТИ НИДЕРЛАНДОВ:

• решительно продолжать нынешний политический курс в отношении наркотиков;
• предложить другим странам-членам Европейского Союза предпринять шаги, направленные на денонсацию ныне действующих Конвенций ООН по наркотикам с тем, чтобы как можно скорее созвать новую международную конференцию;
• провести научные исследования по терапевтическому, медицинскому и социальному использованию каннабиса и его производных;
• обеспечить в рамках европейского союза права и интересы потребителей наркотиков.

     " Обращение-манифест, составленный по поводу демонстрации в поддержку нынешней политки в отношении наркотиков, организованной I.R.D.R.H.R. (Drugs Peace Institute), Транснациональной и Транспартийной Радикальной Партией и Международной Антипрогибиционистской Лигой (L.I.A.) и состоявшейся 19 мая 1995 г. в Амстердаме, а также перед посольствами и консульствами Нидерландов во многих столицах и крупных городах Западной, Центральной и Восточной Европы и США.

4. АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ МЕРЫ

Модели легализации

     Различные модели легализации могут быть объединены в три основных группы, что, впрочем, не исключает возможности их пересечения: медицинская модель, модель пассивной торговли и либеральная модель.      Медицинская модель, без сомнения, является наименее революционной. Она менее всего отличается от ныне действующей модели. Ее противники утверждают, что она лишь заменит уголовное преследование на медицинское. Неоспоримым достоинством этой модели является ее возможность несколько успокоить общественное мнение.      Модель "пассивной торговли" предусматривает создание в каждой стране государственной монополии на производство, переработку, ввоз и продажу запрещенных сегодня веществ. Она направлена на обеспечение потребителей необходимыми им веществами и исключает любую форму рынка.      Либеральная модель предоставляет рыночным законам, а именно законам спроса и предложения, возможность самим регулировать наличие, стоимость и разнообразие предлагаемого товара.      Можно предположить, что в действительности самой стабильной моделью станет компромисс между различными моделями с возможностью ее последующей эволюции. Действительно, если многие сходятся на том, что переход от нынешней модели к режиму легализованных наркотиков должен произойти резко, с тем чтобы нанести решительный удар по черному рынку, то "приручение" самих наркотиков должно происходить постепенно. Поэтому для начала некоторые наркотики следует продавать в аптеках по рецептам и лишь через несколько лет перейти к более мягкой системе регламентации.      Между тем, относительно каннабиса и его производных уже можно говорить о наличии широкого консенсуса в рамках антипрогибиционистского движения, основанного на признании необходимости установления для них тех же регламентационных правил, что и в отношении табака и алкоголя, а именно: свободной продажи с такими ограничениями, как запрет на рекламу и пролажу несовершеннолетним.      Что же касается таких сильнодействующих наркотиков, как героин и кокаин, то они могут продаваться в аптеках по медицинским рецептам. При этом врачи должны обладать разрешением на осуществление подобных программ поддержки наркоманов, а медико-санитарные структуры иметь возможности обеспечить помощь наркоманам и потребителям наркотиков. Цены на наркотические вещества должны одновременно способствовать сокращению потребления и не допускать возникновения параллельного черного рынка.      Весь процесс, от изготовления до розничной продажи (а не только этот последний этап), должен регламентироваться таким образом, чтобы уменьшить негативные последствия, будь то медико-санитарные и социальные последствия для самих наркоманов или же угроза гражданским правам и демократии для всего общества в целом, включая все его институты.

ЛЕГАЛИЗОВАТЬ И КОНТРОЛИРОВАТЬ

     Наркотик опасен. Однако атмосфера незаконности созданная вокруг него, еще более опасна. При режимы легальной торговли, контролируемой, облагаемой налогом и ограниченной, при обязательных предупреждающих надписях на каждой упаковке наркотик причинит бы меньше вреда потребителям, стал бы причиной смерти меньшего числа наркоторговцев, коррумпировал бы меньше полицейских, привел бы к увеличению доходов государства. В отношении наркотиков, как и в отношении алкоголя различные типы обществ нуждаются в различных лекарствах. Нынешний международный прогибиционизм навязывая всем одинаковую политику в отношении наркотиков, претендует на то, что путем запрета можно остановить наркоторговлю. Эффект же от этой политики, свидетелями которого мы являемся, совершенно обратный. Лишь Голландия имела смелость действовать самостоятельно, выработав дифференцированный подход к различным наркотикам и рассматривая проблему не столько в уголовно-процессуальном, сколько в медико-социальном плане. Результатом подобного либерального подхода явилось то, что лишь немногие молодые голландцы умирают сегодня от наркотиков, практически полностью исключена возможность заражения СПИДом путем внутривенных инъекций, а наркопреступность значительно лучше контролируется.      Легализация торговли наркотиками, на первый взгляд, представляется весьма рискованной операцией. Однако прогибиционизм намного хуже любого риска. Он уже продемонстрировал свою полную неэффективность и опасность. The Economist выступает за его отмену и за введение более эффективной модели, призванной остановить безудержное распространение наркотиков. Иными словами, мы выступаем за легализацию, контроль и хорошо организованную антинаркотическую пропаганду. Мы надеемся, что через двадцать лет полиция, все силы которой брошены сегодня на борьбу с наркотиками, сможет отдать свою энергию какому-нибудь действительно полезному делу, например, будет помогать пожилым дамам переходить через улицу.

4.1 - МОДЕЛИ ЛЕГАЛИЗАЦИИ

КАК РЕФОРМИРОВАТЬ ПОЛИТИКУ В ОТНОШЕНИИ НАРКОТИКОВ: МОДЕЛИ ЛЕГАЛИЗАЦИИ



<эМарко Тарадаш

     Прогибиционизму, стремящемуся любой ценой уничтожить такое абсолютное зло, как наркотик, или - в качестве практической альтернативы - запугать и покарать носителей этого зла, антипрогибиционизм стремится противопоставить не иную идеологию, а иной взгляд на проблему, равно как иные нормы, рецепты, службы. Наша точка зрения является точкой зрения обычных граждан, иными словами, всего общества (состоящего в своем большинстве из ненаркоманов), нс желающего больше страдать от последствий прогибиционизма Все предлагаемые нами модели созданы для реального функционирования и для исправления негативных последствий, вызванных идеологией и практикой прогиби-ционизма. Никто из многочисленных сторонников легализации наркотиков не усомнился бы в необходимостк ныне действующих законов, если бы они продемонстрировали свою эффективность. Совершенно естественно, что любой закон оценивается через призму той конкретной пользы и того конкретного вреда, которые он приносит. (...)      Конечно же не существует единой антипрогибиционистской стратегии. (...) В первую очередь, это касается вопроса о статусе потребителя, иными словами о порядке легального доступа: должен ли покупатель предъявлять медицинский рецепт или нет? А если да, то все ли запрещенные сегодня наркотики могут быть выданы по рецепту или лишь некоторые из них? Эта модель часто представляется как промежуточный этап между прогибиционистским режимом и режимом легализации, необходимый для проведения информационной и профилактической кампаний. Длительность этого периода может варьироваться в зависимости от осознания обществом того риска, который представляют собой наркотики в режиме свободного доступа.      Еще больше споров вызывает статус продажи: доверить ли ее рынку с его законами саморегуляции или же сделать ее объектом государственного контроля, монопольного или немонопольного? (...) Именно между этими двумя крайностями необходимо искать законодательное решение, способное привести к уменьшению негативных последствий от употребления наркотиков и их злоупотребления, а также негативных социальных последствий прогибиционизма, и установить режим свободного доступа для всех желающих (за исключением несовершеннолетних) в отношении большей части или всех запрещенных на сегодняшний день наркотиков.

4.1.1. Экономическая модель

     Концепция свободного рынка      
     Первым и основным теоретиком этой концепции является лауреат Нобелевской премии по экономике Милтон Фридман (...). В статье, опубликованной в американском журнале "Reason" в 1989 г., он сформулировал свое предложение следующим образом:      "Будучи легализованными, наркотики могли бы продаваться через обычную сеть розничной торговли. Например, в аптеках. Я считаю, что они не должны быть объектом налогового или какого-либо иного государственного контроля. Однако необходимо ввести такое ограничение, как запрет на их продажу несовершеннолетним. Что касается ограничений на рекламу, то я нахожусь в некотором затруднении. С одной стороны, меня бросает в дрожь от перспективы увидеть на экране телевизора грациозную девушку, говорящую мне: "Мой продукт вызовет у тебя опьянение, которое ты никогда еще не испытывал", но, с другой стороны, я всегда сомневался в правильности каких бы то ни было ограничений на рекламу, видя в этом покушение на свободу выражения. Но в любом случае, независимо от моих сомнений, я убежден, что легализация станет возможной лишь при условии введения существенных ограничений на рекламу".      Недавно один британский экономист школы Фридмана Ричард Стивенсон сформулировал предложение свободного рынка, являющееся на сегодняшний день наиболее разработанным. (...) Он убежден, что в рамках рынка - контроль над которым будет сведен к минимуму, например, к запрету на продажу наркотиков несовершеннолетним и к обязательным предупредительным надписям на каждой упаковке об опасности наркотиков для здоровья, - как в интересах потребителей, так и в интересах производителей было бы сведение к минимуму и нежелательных последствий от употребления наркотика. По этой причине, как он считает, вместе с рынком будут развиваться и различные формы контроля над ним путем возникновения "параллельного информационного рынка". Это способствовало бы появлению на рынке новых наркотиков - как это уже происходит сегодня на черном рынке - однако этот процесс пошел бы в совершенно противоположном направлении: на смену все более вредным и все более "выгодным" наркотикам, позволяющим получать огромные прибыли за сравнительно небольшой промежуток времени и, одновременно, ограничивающим круг потребителей (таким, например, как крэк), придут новые наркотические средства, способные обеспечить потребителям необходимый эффект с минимальными потерями для его здоровья. (...) Сторонники концепции "свободного рынка", означающей сведение к минимуму любых регламентирующих правил, вовсе не против проведения профилактической и воспитательной работы. Напротив, по их мнению, средства, уходящие сегодня на репрессии, могли бы быть использованы с этой целью. Стивенсон верит в эффективность рыночных механизмов саморегуляций, способных, как он считает, развить у человека чувство высокой ответственности.

4.1.2. Теория пассивной торговли

     Сценарий "пассивной торговли", разработанный французским юристом Франсисом Кабальеро, предлагает нам целую серию возможных решений проблемы. Новый легальный рынок наркотиков должен будет отказаться от принципов классической коммерции с ее обязательными законами спроса и предложения, способными гарантировать получение новых прибылей. Безотносительно к различиям, существующим между наркотиками, модель пассивной торговли базируется на единых принципах: недопущение злоупотребления, запрет на пропаганду, ограниченный контроль над производством и распределением.      Это предусматривает запрет на любую прямую или косвенную рекламу, введение особого налога в соответствии с моделью "налогового контроля", направленного на то, чтобы заставить потребителей самих оплачивать социальные издержки, вызванные злоупотреблением наркотиками, установление нормативов на качество, цену и порядок распределения, обязательное предупреждение об опасности продукта. Потребление наркотиков в общественном месте должно наказываться как разновидность непрямой пропаганды, хотя бы обычным денежным штрафом. Что же касается производства и распределения, то они должны стать объектом государственной монополии. Эта необходимость вызвана тремя причинами: во-первых, поскольку конкуренция способствует росту потребления, во-вторых, с целью избежать возрождения экономического империализма транснациональных корпораций в отношении стран-производителей и, в-третьих, поскольку реализация модели пассивной торговли возможна лишь в условиях отсутствия денежной заинтересованности у ее реализаторов. Что означает стимулирование не роста потребления, а его сокращения и осуществление некоторых форм социального контроля над потреблением наркотиков.      Теория пассивной торговли, по замыслу ее автора, лишь незначительно отклоняется от прогибиционистской модели: (...) она как бы логически вытекает из про-гибиционизма (...). Иными словами, теория пассивной торговли претендует на то, чтобы заменить "войну с наркотиками" на "цивилизованную борьбу со злоупотреблением наркотиками".

4.2 - НЕИЗБЕЖНЫЕ И ВЕРОЯТНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ЛЕГАЛИЗАЦИИ

НЕОБХОДИМО ЛЕГАЛИЗОВАТЬ



<эИнтервью с Милтоном Фридманом, подготовлено Робером Лозада для газеты "Фигаро" и опубликовано в номере за 19-20 мая 1990 г.

     Вопрос: Главным аргументом против легализации наркотиков является утверждение, что легализация вызовет резкое увеличение спроса на наркотики. Что вы можете сказать по этому поводу?      Ответ: Ответ на этот вопрос может быть дан с двух точек зрения. Во-первых, увеличение спроса, если оно и произойдет, станет результатом свободного выбора свободных взрослых людей, "добровольных жертв", как я их называю. Я могу сожалеть о таком выборе и стремиться помочь этим людям. Однако, по моему мнению, нельзя ставить на одну доску зло, которое человек, отвечающий за свои действия, причиняет самому себе, и зло, причиняемое им окружающим. Иными словами, речь идет о либертарной точке зрения: государство не имеет никакого права (и обязанности) препятствовать взрослому и вменяемому человеку употреблять наркотики, равно как запрещать, например, совершать акробатические трюки или курить сигареты под предлогом, что это опасно. (...) Применяемые сегодня методы борьбы все чаще ведут к нарушениям основных прав свобод, например, к конфискации имущества до вынесения приговора, к нарушению законов, связанных с неприкосновенностью жилища, в частности, к обыскам. Прогибиционизм привел к неуважению закона, война с наркотиками приводит к тем же последствиям. Больше всех выиграли бы от легализадии наркотиков в США наиболее обездоленные слои населения, являющиеся сегодня главными жертвами ведущейся войны. Давайте проанализируем, почему такое количество несовершеннолетних, принадлежащих к самым обездоленным слоям общества, оказываются втянутыми в торговлю наркотиками. Да потому, что законы гораздо менее суровы по отношению к ним, чем по отношению к взрослым, и по этой причине наркоторговцы используют их в качестве прикрытия.      Вопрос: Противники легализапии часто аргументируют свою позицию вероятностью резкого роста спроса на наркотики. Не слишком ли вы недооцениваете подобную перспективу?      Ответ: Нет ни малейшего сомнения, что легализация, вызвав падение цен, спровоцирует тем самым увеличение спроса. Весь вопрос, в какой степени. Все существующие оценки небезупречны. Как противников легализации, так и мои собственные. В Голландии, например, легализовавшей у себя потребление марихуаны, спрос на нее среди молодежи до двадцати лет не только не вырос, но, напротив, сократился. Наиболее аргументированной статьей противников легализации из тех, что я читал, является статья профессора Джеймса Вильсона, опубликованная в журнале "Commentary". В ней утверждается, что увеличение спроса будет весьма значительным. Однако все это не более чем гипотезы. Противники легализации готовы смириться c очевидным злом прогибиционизма из опасения получить в результате легализации еще большее зло. Если бы эти сомнения были достаточно аргументированными, они могли бы стать весьма убедительными. (...) Отсутствие однозначного ответа на вопрос о том, как легализация наркотиков отразится на спросе на них, оставляет этот вопрос открытым. Однако если мы не можем просчитать все возможные последствия легализации, то зато мы прекрасно знаем все последствия неудавшейся репрессивной политики. И я не понимаю, как можно их оправдывать, ссылаясь на опасность во многом гипотетическую.      Вопрос: Легализуя наркотики, не узакониваем ли мы тем самым получение огромных прибылей производителями, изготавливающими и продающими яд?      Ответ: Если судить по проценту смертности, то алкоголь и табак могут именоваться ядом гораздо с большим правом, чем наркотики. Следует ли из этого факта утверждение, что все французские винопроизводители преступники? Напротив, марихуана, мне кажется, не убила еще ни одного человека. Полее того, она является весьма эффективным лекарством для лечения, например, глаукомы или для предотвращения побочных эффектов химиотерапии. Однако прогибиционистский режим делает незаконным любое употребление марихуаны. Кто же больший преступник в этом случае: тот, кто поставляет марихуану, или тот, кто ее запрещает? (...)      Вопрос: Иногда жертвами наркотиков становятся окружающие. Каковы будут с этой точки зрения последствия легализапии?      Ответ: В первую очередь, страдают дети потребителей крэка. Ситуация поистине трагическая, и никакого эффективного решения пока что не видно. Однако, по крайней мере, мы хорошо изучили эту проблему. В случае легализации возможны и другие последствия для окружающих в той мере, в какой потребители будут активны в стремлении расширить свои ряды за счет новообращенных. Здесь мы вплотную сталкиваемся со старым аргументом, используемым в спорах о свободе слова. "Капитал" Карла Маркса спровоцировал столько смертей, сколько никогда не вызовет ни один наркотик в мире. Это утверждение, однако, не означает, что необходимо запретить это издание. Что касается иных последствий для окружающих, то они включают в себя любые формы насилия, которое совершается по отношению к ним потребителями наркотиков, находящимися в состоянии наркотического опьянения или же стремящимися достать деньги на наркотики. Однако это уже сфера деятельности уголовного права.

ЗА И ПРОТИВ



<эДжон Маркс, "The Lancet", 22 июня 1990 г.

     Дискуссия по вопросу о праве врачей выписывать своим пациентам наркотики разделила медиков на два лагеря. Мы публикуем здесь краткое резюме этой дискуссии:      Аргументы, касающиеся контролируемого назначения наркотиков

<эПротив:

1. это способствует сохранению наркотической зависимости;
2. на сегодняшний день существует очень мало клиник, контролируемых надлежащим образом;
3. врач не должен контролировать незаконное употребление наркотиков;
4. барбитураты и алкоголь не назначаются из-за их вредности, почему же должен назначаться опий?
5. незаконное потребление наркотиков не уменьшится с введением практики их продажи по медицинским рецептам;
6. наркоманы будут продавать свои рецепты другим лицам;
7. наркоманы будут употреблять в дополнение к выписанным также и другие наркотики;
8. эффективность "поддерживающей дозы" еще не установлена.

<эЗа:

1. наркоман в любом случае найдет способ для поддержания своей наркозависимости;
2. защита граждан от черного рынка является одной из мер здравоохранения; стабильный медицинский контроль помог бы наркоману и обеспечил бы ему доступ к качественным наркотикам;
3. медики, как никто другой, обязаны помогать обществу бороться с нарушением законности;
4. если бы алкоголь был запрещен, было бы гораздо гуманнее назначать ежедневную дозу виски, чем наблюдать, как человек продает все свое имущество, для того чтобы купить себе выпивку;
5. назначать меньшие дозы.

4.3 - ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНИЦИАТИВЫ НАПРАВЛЕННЫЕ НА ЛЕГАЛИЗАЦИЮ НАРКОТИКОВ

ЗА ПЕРЕСМОТР КОНВЕНЦИЙ ОРГАНИЗАЦИИ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ В ОБЛАСТИ НАРКОТИКОВ



<эДжанфранко дель Альба, депутат Европейского парламента



<эОливье Дюпюи, секретарь транснациональной и транспартийной Радикальной партии.



<эЖан Люк Робер

     Любое государство или группа государств могут пред ставить поправки к одной или нескольким статьям кон венций ООН по наркотикам с целью денонсировать эти конвенции. (...)      
     Денонсация Венской конвенцин 1988 г.      (...) Венская конвенция полностью непригодна для внесения в нее поправок антипрогибиционистского характера, хотя бы потому, что, будучи задуманной как орудие борьбы с незаконной наркоторговлей, на деле она лишь усиливает прогибиционистский режим, в том числе и в отношении потребителей, вплоть до покушения на принцип презумпции невиновности при подозрении в хранении запрещенных веществ. Таким образом, как уже говорилось выше, очень важно, чтобы денонсация этой конвенции государствами-участниками стала бы одной из главных задач кампании. (...)      
     Поправки к Единой Конвенции 1961 г.      Ключевые поправки могут быть разделены на две основных категории.

1. Первая включает в себя поправки, направленные на то, чтобы легальная продажа наркотических средств проводилась бы не только в медицинских и научных целях, как это предусмотрено в настоящее время, но и в "иных" (рекреационных) целях (...). Это никак не затронет действующие положения, касающиеся международного контроля и направленные на борьбу со злоупотреблением и незаконной торговлей наркотическими веществами (контрабандой). Подобное расширение радиуса законного употребления не распространяется, конечно, на некоторые виды наркотиков, даже разовое употребление которых может оказаться опасным не только для самого потребителя, но и для окружающих. Для таких наркотиков прогибиционистский режим остается в силе.
2. Вторая категория поправок направлена на изменение классификации того или иного вещества. (...) Что касается, например, каннабиса и листьев коки, то перенесение их в другой Список позволило бы восстановить "иерархию" наркотических средств в соответствии с принципом, согласно которому наркотическое вещество оценивается в' зависимости от степени вызываемой им физической зависимости.

     Таковы, в основном, два направления поправок (расширение рыночного пространства и классификационное перераспределение), позволяющие произвести ревизию данной Конвенции в духе антипрогибиционизма.

Особенности кампании

     Соответствующая международная кампания должна быть начата в различных парламентах. Действительно, поскольку именно парламенты в свое время ратифицировали Конвенции, то вполне логично, что именно они должны предложить своим правительствам изменить содержание конвенций.      С этой точки зрения, стратегия, которую нам необходимо осуществить, должна привести к выработке текста парламентской резолюции, которую можно было бы затем представить одновременно в различных парламентах. Факт внесения поправок и/или денонсации со стороны одного из правительств не означает сам по себе установление антипрогибиционистского режима вместо ныне действующего. Он лишь позволяет - после констатации поражения нынешней системы - приступить к дискуссии по этому вопросу путем созыва международной конференции. Совершенно очевидно, что, если бы соответствующая парламентская инициатива была бы осуществлена в различных парламентах и была бы поддержана со стороны общественного мнения, то она могла бы достаточно быстро привести к принятию необходимых резолюций и стать, таким образом, первым решительным шагом к изменению современной ситуации путем подписания новых конвенций ООН и тем самым к осуществлению новой международной политики в области наркотиков.

Проект парламентской резолюции

     Текст парламентской резолюции был подготовлен в рамках работы Международного семинара за пересмотр конвенций ООН в области наркотиков, состоявшегося в Риме 27-28 мая 1994 г. и организованного Радикальной партией совместно с L.I.A. и co.r.a.

     (...) Путем вынесения на общее обсуждение конвенций ООН со стороны определенного числа стран-участниц можно предпринять атаку на ныне действующие репрессивный режим в отношении наркотиков и значительно ослабить его. (...)      Парламент, принимая во внимание, что

• ныне действующий прогибиционистский режим в области наркотиков не только не привел к снижению уровня потребления, но превратил незаконную торговлю наркотиками в самый доходный бизнес на планете с объемом годового оборота, равным 500 миллиардов долларов, согласно опенкам ООН;

     констатируя, что

• могущество преступных группировок подрывает основы законных государственных и общественных институтов и угрожает правовому государству; (...)
• несмотря на прогибиционистский режим, наркотики имеют свободное хождение в нашем обществе; (...)
• меры по уменьшению негативных последствий, соответствующие основным требованиям права и здравоохранения, являются недостаточными в борьбе с торговлей наркотическими средствами и наркопреступностью, поскольку не затрагивают нелегальный рынок наркотиков; (...)

     поручает правительству

1. денонсировать Венскую Конвенцию 1988 г. против незаконного оборота наркотических средств (...);
2. представить поправки (...) к Единой Конвенции 1961 г. о наркотических средствах (...)

     (Список поправок)

     (*) Джанфранко Дель'Альба, депутат Европейского парламента; Оливье Дюпюи, секретарь транснациональной и транспартийной Радикальной партии.

"Новая Партия", Рим, 1995