proxy  статьи  библиотека  softice  free_юр.консультация  hard  iptv

(часть особенная)

ВВЕДЕНИЕ.

В отечественной литературе Особенная часть современного уголовного законодательства США в систематизированном виде почти не освещена. Единственным, пожалуй, исключением является фундаментальная работа Б.С. Никифорова и Ф.М. Решетникова “Современное американское уголовное право” (М., 1990 г.). Авторы названной книги подразделяют эту часть американского законодательства на следующие группы: общеуголовные преступления; “беловоротничковые” преступления; организованные преступления; политические преступления. Далее мы также в основном будем придерживаться предложенной схемы, хотя и отдаем себе отчет в условности данного деления и взаимосвязанности преступлений различных видов. Например, не вполне ясно, куда лучше отнести заказные убийства или незаконный оборот наркотиков, в которых участвуют организованные преступные группы. Экономические или “беловоротничковые” преступления все больше смыкаются с организованными и т.п.

Американские законодатели, в отличие от российских, во всяком случае, на федеральном уровне, судя по плохо систематизированным текстам их законов, не слишком много внимания уделяли классификациям, отдав решение этого вопроса на откуп науке.

Во многом названные трудности связаны и со слабой систематизацией и громоздкостью (многословием) самих текстов американского уголовного, особенно федерального, законодательства. Главы Свода законов (USC), посвященные описанию конкретных составов преступлений, размещены не по объекту посягательства, а всего лишь по алфавиту в зависимости от названия главы. Кроме того, хотя официально описание видов преступлений сосредоточено в 18 разделе (титуле или “титле”) Свода законов, еще примерно 400-500 параграфов (статей), предусматривающих ответственность за те или иные посягательства, находятся во многих других разделах. Этого недостатка лишены, напротив, многие (но далеко не все) кодексы штатов, поскольку они готовились под влиянием Примерного УК, отразившим рекомендации ученых и маститых практиков.

Так, УК штата Калифорния классифицирует преступления по объекту посягательства. Список начинает глава, предусматривающая ответственность за преступления против государства и его институтов. Следом идут главы о преступлениях против общественной юстиции, включая взяточничество и отмывание денег, далее мы видим преступления против личности, против половой свободы и общественной нравственности, преступления против общественного здоровья, преступления против мира и далее – преступления против собственности. Примерно по такому принципу строятся и кодексы других штатов, например, штата Висконсин.

Здесь преступления описываются в кодексе в следующей последовательности (940-951 главы кодекса): преступления против жизни и здоровья; против общественного здоровья и безопасности; против репутации, частной жизни и гражданских свобод; против собственности; против сексуальной морали; азартные игры; против правительства и его администрации; против общественного мира, порядка и других интересов; против детей; против животных.

Еще одна трудность изучения американского законодательства связана с заметным динамизмом его обновления. Хотя темпы этих изменений и несопоставимы, по известным причинам, с характером и масштабами обновления российского законодательства, все же следует отметить значительную активность законодателей Соединенных Штатов в данном направлении. Так, с 1990 года в 44 штатах было принято 450 новых законов о наркотиках. И хотя далеко не все эти законы имели отношение полностью или частично к уголовному законодательству, темпы впечатляют. Значительные изменения в целый ряд отраслей законодательства, в том числе уголовного, были внесены новым весьма объемным (свыше 300 с.) антитеррористическим законом “Акт Патриота” (Patriot Act), принятым в октябре 2001 г. вскоре после драматических событий 11 сентября того же года.

Изучению современного уголовного законодательства США в немалой степени препятствует и отсутствие опубликованных переводов его текстов (кроме Общей части). С тех пор, как в 1986 г. еще в СССР была опубликована книга, содержащая сборник законодательных уголовно-правовых актов Соединенных штатов, последние претерпели значительные изменения. Федеральный Свод законов пополнился новыми главами. Так, в разделе 18 можно найти немало глав, отсутствовавших в вышеназванной книге. Это главы 10 (Биологическое оружие), 11A (Содержание детей), 11В (Химическое оружие), 17А (Управление транспортными средствами в состоянии алкогольного или наркотического опьянения), 46 (Конфискация), 50А (Геноцид), 90 (Защита торговых секретов), 113А (Телекоммуникационное мошенничество), 113В (Терроризм), 113С (Пытки), 114В (Контрабанда сигарет), 118 (Военные преступления), 121 (Перехват охраняемых электронных данных), 123 (Запрет на разглашение и использование определенной персональной информации). Вместо исключенной главы 99 (Изнасилование), в Своде появились новые главы 109А (Сексуальные злоупотребления) и 110 (Сексуальная эксплуатация и другие злоупотребления с детьми).

Мы полагали более целесообразным вместо политических преступлений рассмотреть преступления против общественной безопасности и здоровья (незаконный оборот наркотиков, терроризм и торговля людьми). К сожалению, авторы вышеупомянутой работы обошли вниманием данную категорию, хотя именно эти преступления обнаружили явную тенденцию к широкому распространению в мире и глобальному росту. Весь мир до сих пор не пришел в себя от чудовищной террористической акции в США 11 сентября 2001 г.

Наибольшее внимание далее мы уделим видам преступлений, мало освещенным в вышеназванной и других работах отечественных авторов (незаконный оборот наркотиков, отмывание преступных доходов, компьютерные преступления, торговля людьми и др.).

 

 

1. ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ЛИЧНОСТИ И СОБСТВЕННОСТИ

3. 1.1. Преступления против личности.

Убийства. Согласно доктрине, само по себе лишение жизни человека (killing) юридически нейтрально, т.к. оно может быть и невиновным и криминальным. По американскому законодательству убийство представляет собой неправомерное умышленное или неосторожное лишение человека жизни. Указанием на неправомерность лишения жизни при убийстве законодательство США отличается от зарубежного, в том числе российского законодательства.

Примерный УК США задает теоретические параметры для федерального законодательства и штатов в определении признаков убийства и его видов. Пар. 210.0 в качестве потерпевшего называет “человеческое существо” как лицо, родившееся и живущее. Однако по американскому законодательству убийством признается не только лишение жизни родившегося человека, но и действие, приведшее к умерщвлению плода беременной при сроке более 24 недель (например, пар. 125.00 УК Нью-Йорка).

Следует отметить, что в США, несмотря на наличие известных острых социальных контрастов, уровень убийств не является рекордным ни по сравнению с общемировыми показателями, ни по сравнению с предшествующим периодом. За последние 40 лет коэффициент данных преступлений почти не изменился (5,5 убийств на 100 тысяч населения). В истории страны пик убийств пришелся на 1992 год (10,2 убийств).

Преступления против жизни в американском законодательстве дифференцированы на тяжкие и простые убийства.

Простое убийство. Одной из особенностей англо-американского законодательства является расширение границ простого убийства. К последнему законодатель относит помимо умышленного убийства причинение смерти по неосторожности. В большинстве кодексов штатов простое убийство дифференцировано на два вида.

Согласно федеральному Своду законов (пар. 1112 гл. 51) простое убийство (manslaughter) – это неправомерное лишение жизни человека без “злого умысла”. К последнему отнесены умышленное убийство, совершенное при внезапной ссоре или в состоянии сильного душевного волнения, а также неумышленное причинение смерти, т.е. при совершении противоправного действия, не являющегося фелонией, или при совершении незаконным образом или без должного внимания и осторожности законного действия, которое может привести к смерти.

В УК штата Нью-Йорк простые убийства дифференцируются на степени. Умышленное простое убийство отнесено к первой степени (пар. 125.20). Сюда отнесены следующие варианты:

1). С намерением причинить тяжкий телесный вред другому лицу субъект причиняет смерть этому или третьему лицу.

Мы полагаем, что в данном случае законодатель исходит из признания неосторожной формы вины по отношению к смерти потерпевшего.

2). С намерением причинить смерть другому лицу виновный причиняет смерть этому или третьему лицу при обстоятельствах, не образующих состава тяжкого убийства в силу действия под влиянием аффекта.

3). Виновный производит женщине, беременность которой составляет свыше 24 недель, аборт, приведший к смертельному исходу (за исключением так называемого “оправданного аборта”, предусмотренного пар 125.05).

4). Субъект в возрасте 18 лет или старше с намерением причинить телесное повреждение ребенку, не достигшему 11 лет, опрометчиво ведет себя таким образом, что создает высокую степень риска причинения ему серьезного телесного повреждения, от чего последний умирает.

В соответствии с пар. 125.15 неосторожное убийство отнесено к простым убийствам второй степени. Это (1) неосторожное причинение смерти, (2) производство аборта, повлекшее смерть, (3) намеренное доведение другого лица до самоубийства или способствование последнему в этом.

В УК Калифорнии (пар. 192) выделяются даже три вида простого убийства: умышленное, неосторожное и совершенное в результате нарушения правил дорожного движения. Умышленными признаются убийства, совершенные под влиянием внезапно возникшей ссоры или сильного душевного волнения. УК Калифорнии специально предусматривает условия, при которых водитель автотранспортного средства, нарушивший правила дорожного движения. подлежит ответственности за неосторожное убийство. Такой подход вызывает и вызывал справедливую критику в американской литературе. Подход российского УК в этом плане представляется оптимальным. Как известно, такое преступление в УК РФ считается не убийством, а преступлением против безопасности движения и эксплуатации транспорта.

Неосторожным убийством признается противоправное лишение жизни другого лица в процессе совершения другого преступления, не являющегося фелонией, либо в процессе совершения противоправным способом либо без надлежащей осторожности и осмотрительности действия, способного причинить смерть.

Тяжкое убийство. Согласно федеральному законодательству (пар. 1111) тяжким убийством признается противоправное лишение жизни человека с заранее обдуманным злым предумышлением (malice aforethought). Тяжкое убийство дифференцируется на две степени. К убийствам первой степени отнесены причинение смерти путем отравления, из засады или другое умышленное заранее обдуманное, злостное или предумышленное убийство, либо убийство, осуществленное при совершении или попытке совершения поджога, изнасилования, берглэри или ограбления, либо осуществленное по задуманному плану незаконно и злостно лишить жизни любого другого человека, помимо убитого.

При этом презюмируется, как вытекает из пар. 210.2 Примерного УК США, что даже неумышленное лишение жизни человека в ходе совершения ограбления, изнасилования, поджога, похищения человека или побега из-под стражи в любом случае является выражением “крайнего безразличия к ценности человеческой жизни” и должно квалифицироваться как тяжкое убийство первой степени.

Любое другое тяжкое убийство считается тяжким убийством второй степени.

Убийство и другие насильственные посягательства на члена Конгресса США и Президента предусмотрены специальными нормами (пар. 351, пар. 1751).

По УК штата Нью-Йорк тяжкое убийство также делится на две категории. Тяжкое убийство первой степени (пар. 125.27) имеет место в случаях, когда виновный намеренно (умышленно) причиняет смерть другому лицу и при этом наличествовали специально указанные в законе обстоятельства (потерпевший был заведомо или предположительно для виновного известен как полицейский или служащий исправительного заведения и был убит в ходе выполнения своих обязанностей и в некоторых других случаях), и если во время совершения преступления виновный был старше 18 лет.

Тяжкое убийство второй степени (пар. 125.25) образует намеренное причинение смерти другому или третьему лицу, убийство, совершенное в ходе другого преступления (ограбления, берглэри, похищения человека. поджога, изнасилования первой степени, побега и некоторых других). Кроме этого, к тяжким убийствам второй степени отнесено причинение смерти и по неосторожности “при обстоятельствах, обнаруживающих крайнее безразличие к ценности человеческой жизни” и в результате поведения, “которым создается серьезный риск лишения жизни другого человека”. По сути, мы видим в последнем варианте некий симбиоз, если попытаться перевести эту формулу на язык УК РФ, косвенного умысла и преступного легкомыслия.

По УК штата Калифорния (пар. 189) тяжкое убийство первой степени образуют убийства, совершенные с помощью разрушающего устройства или взрывчатого вещества, боеприпасов, отравления, ожидания в засаде, пытки, захвата автомобиля, искалечения, похищения человека, крушения поезда, выстрела из транспортного средства. Остальные случаи умышленного убийства отнесены к тяжким убийствам второй степени.

Телесные повреждения. Причинение вреда здоровью человека в законодательстве США описывается главным образом через термин “нападение” (assault), хотя в Примерном УК (пар. 210.0) определяются как телесное повреждение в целом (физическая боль, болезнь или любое ухудшение физического состояния), так и тяжкое телесное повреждение (телесное повреждение, создающее значительный риск наступления смерти или причиняющее тяжкое постоянное уродство или длительную утрату или ухудшение функций какой-либо части тела или какого-либо органа тела).

Нападение, согласно пар. 211.1 Примерного УК, заключается в умышленном или даже небрежном причинения телесного повреждения другому лицу, а также в угрозе непосредственным причинением тяжкого телесного повреждения. Отметим, что в российском уголовном законодательстве термин “нападение” имеет более узкий смысл как посягательство явно более интенсивное, чем простое причинение телесных повреждений различной степени тяжести.

В Примерном УК предлагается дифференциация нападения на простое и тяжкое (пар. 211.1). Простое нападение состоит в покушении на причинение либо причинении (умышленном или неосторожном) другому лицу телесного повреждения, а также в попытке путем угрозы физическим действием внушить потерпевшему страх непосредственного причинения ему тяжкого телесного повреждения. Тяжкое нападение – это покушение на причинение или причинение тяжкого телесного повреждения, а также использование при нападении “смертоносного оружия”. К последнему относится любое огнестрельное или иное оружие, приспособление, орудие, материал или вещество, одушевленное или неодушевленное, которые по способу их фактического или предполагаемого применения заведомо способны причинить смерть или тяжкое телесное повреждение (пар. 210.0).

Данная конструкция упразднила традиционное до того времени различие между “нападением” и “побоями”.

Уголовная статистика США свидетельствует о существенном росте насилия и особенного данного вида преступлений в стране. Если в целом здесь уровень преступности с 1960 по 2000 г. вырос в 2,2 раза, то уровень насильственных преступлений – более чем в три раза, в том числе тяжких нападений – в 3,7 раза. Удельный вес насильственной преступности с 8,5% в 1960 г. вырос до 12,3% в 2000 г.

УК штата Нью-Йорк предусматривает три “обычных” вида нападения трех степеней и два – специальных (пар. 120). Специальными нападениями являются “транспортное нападение” ( пар. 120.03) и “тяжкое нападение на служащего полиции” (пар. 120.11).

Похищение человека. Данное преступление в настоящее время рассматривается американскими законодателями как одно из наиболее серьезных . Оно состоит в насильственном перемещении потерпевшего из места его нахождения.

Федеральное законодательство (пар. 1201) говорит о “незаконном захвате, заключении, заманивании, похищении, перевозке, выносе или удержании лица с помощью насилия или обмана, удерживании его с целью выкупа или вознаграждения”. Квалифицированный состав данного преступления предусматривает сговор на совершение этого преступления между двумя и более лицами.

УК штата Нью-Йорк подразделяет похищение человека на два вида (степени). Похищение первой степени (пар. 135.25) имеет место тогда, когда виновный намеревается заставить третье лицо уплатить или предоставить в виде выкупа деньги или имущество либо осуществить другое конкретное поведение или воздержаться от его осуществления; когда похищенный удерживается более 12 часов с целью: причинить ему телесное повреждение либо совершить насилие над ним, или “оскорбить его в половом отношении”; окончить или продолжить совершение тяжкого преступления (фелонии); вызвать у него или третьего лица страх; помешать осуществлению государственных или политических функций; когда потерпевший умирает во время похищения или до того, как его возвратят.

В литературе отмечается любопытная особенность данного вида преступления – в подавляющем большинстве похищаемые являются белыми гражданами (97%) из весьма состоятельных семей.

1.2. Преступления против собственности .

Данный вид преступлений составляет основную массу преступлений, совершаемых в США. Удельный вес данных преступлений, впрочем, если судить только по индексным преступлениям, составляет ежегодно до 90%.

Кража (larceny). Особенностью данного состава преступления по американскому законодательству является чрезмерно широкое понимание предмета хищения. Сюда в законах отнесены не только движимое и недвижимое имущество, но и такие специфические явления как вода, газ, электричество. Такую позицию заняли и разработчики Примерного УК США (пар. 223.0). Как известно, российское уголовное законодательство и теория уголовного права последовательно стоят на иной позиции. Согласно отечественной доктрине, имущество как предмет хищения должно обладать вещественностью, т.е. быть как бы очерченным в пространстве и обладать такими параметрами как масса, объем, плотность и иной мерой. Этих признаков электричество, вода и газ лишены.

В последние годы различные виды посягательств на собственность в законодательных актах США объединяются в единое понятие хищения (theft). Такая рекомендация содержалась в Примерном УК и нашла отражение в большинстве кодексов США. Наиболее последовательно это сделано в УК штата Калифорния, где объединены в одном понятии три вида хищения - кража, присвоение и мошенничество (пар. 484 УК). В УК штата Нью-Йорк, хотя речь идет о краже, фактически имеются в виду разные способы хищения: собственно кража, присвоение, мошенничество и вымогательство (пар. 155.05 УК)

В уголовном законодательстве США, как правило, виды хищения дифференцированы и по размеру, выделяются хищения мелкие и крупные. Чаще всего мелким хищением признается хищение на сумму до 100-150 долларов. По УК штата Нью-Йорк мелкой считается кража на сумму до 250 дол. Крупная кража включает три степени. К третьей степени относится кража на сумму свыше 250 дол., а также кража публичного документа; кража “непосредственно” у потерпевшего; секретного научного материала; кредитной карточки; оружия или совершенная путем вымогательства; ко второй – кража на сумму свыше 1500 дол., к первой – кража, независимо от размера, которая сопровождается опасным вымогательством.

Специфическим видом хищения в американском законодательстве традиционно являлась кража автомобиля (vehicle theft). И хотя многие кодексы штатов восприняли рекомендацию Примерного УК об отнесении кражи автомобиля к обычной краже, американская статистика упорно отражает эту разновидность хищений в отдельной графе. Последние 40 лет удельный вес краж автотранспорта среди всех краж стабильно составляет 16-17% (1,1 – 1,2 млн.).

Ограбление. Одной из особенностей уголовного законодательства США по сравнению с российским является отсутствие четкого различия между “грабежом” и “разбоем”. Там используется собирательное понятие – robbery, которое в дальнейшем мы будем именовать “ограблением”.

Под ограблением в американском законодательстве традиционно понимается хищение имущества, совершаемое непосредственно у потерпевшего или в его присутствии путем насилия или внушения страха. Потерпевший должен воспринимать угрозу как достаточно серьезную для его жизни или здоровья. В отличие от вымогательства при ограблении виновный угрожает потерпевшему немедленным причинением тяжкого вреда (пар. 222.1 Примерного УК США).

Берглэри. Данный вид преступления существует лишь в странах англо-американского права. Это – довольно распространенное преступное деяние. Его доля в общей массе преступлений против собственности в 2000 г. в США составила 21%, что в пять раз больше по сравнению с ограблением. В настоящее время состав этого преступления образует совокупность следующих признаков: незаконное проникновение в “обитаемое помещение”; как правило, в ночное время; с намерением совершить преступление.

Примерный УК вместо “обитаемого помещения” говорит о “занятом помещении”, имея в виду “всякое помещение, транспортное средство или место, приспособленное для помещения людей на ночь или для осуществления в нем каких-либо занятий, независимо от того, находится ли в нем фактически какое-либо лицо” (пар. 221.0). Квалифицированный вид образует деяние, совершаемое в ночное время (“от тридцати минут после захода солнца до тридцати минут перед восходом солнца”) или если при совершении посягательства виновный “с целью, заведомо или по опрометчивости” причиняет потерпевшему телесное повреждение (покушается на его причинение) или если виновный вооружен “взрывчатыми веществами или смертоносным оружием”.

 

2. “БЕЛОВОРОТНИЧКОВЫЕ” ПРЕСТУПЛЕНИЯ

2.1. Коррупционные преступления.

В литературе отмечаются заметные усилия, которые демонстрируют США в борьбе с коррупцией. Они выражаются как в соответствующих шагах внутри страны, так и важных международных инициативах в указанной области. В 1999 г. в Вашингтоне прошел Глобальный форум по вопросам борьбы с коррупцией, принявший “Общие рекомендации в отношении мер борьбы с коррупцией и обеспечении честности и неподкупности сотрудников органов юстиции и безопасности”.

Понятие коррупции не имеет четкого определения в американском уголовном законодательстве. Один из авторитетных юридических словарей Black’s Law Dictionary (1968) определяет коррупцию как “деяние, совершаемое с намерением предоставить некое преимущество, несовместимое с официальными обязанностями должностного лица и правами других лиц. Деяние должностного лица, которое незаконно использует свое положение или статус для извлечения какого-либо преимущества для себя или другого лица в целях, противоположным обязанностям и правам других лиц”.

В американском уголовном законодательстве и в уголовно-правовой доктрине принято различать четыре основные вида коррупционных преступлений: 1) собственно взяточничество, представляющее собой посягательство на деятельность публичной администрации;

2) так называемое коммерческое взяточничество; 3) взяточничество, связанное с деятельностью профсоюзов; 4) взяточничество в области спорта.

В американском федеральном законодательстве отсутствует единая глава о должностных преступлениях. В кодексах штатов также не прослеживается единой системы в их описании.

Свод законов США (Разд. 18) предусматривает ответственность за должностные преступления главным образом в четырех главах – “Взяточничество, нечестные доходы и злоупотребление своим положением” (Гл.11), “Выборы и политическая деятельность” (Гл. 29), “вымогательство и угрозы” (Гл. 41) и “Должностные лица и служащие по найму” (Гл. 93).

Субъектами преступлений, предусмотренных в гл. 11, являются главным образом должностные лица высших органов государственной власти и правительственные служащие (“публичные должностные лица”, т.е. лица, действующие от имени и в интересах правительства США), глава 41 относится к любому федеральному должностному лицу и служащему, составы преступлений, включенных в гл. 93, имеют также специального субъекта. Это должностное лицо или служащий департаментов и их представительств.

Отличительными особенностями криминализации взяточничества по американскому законодательству является, во-первых, достаточно широкое определение его признаков, а во-вторых, довольно широкий круг лиц, которые могут быть субъектами не только взяточничества, но и других должностных преступлений.

Наиболее подробно в американском законодательстве изложены нормы, регулирующие ответственность за взяточничество в сфере деятельности публичной администрации.

Согласно пар. 201 раздела 18 Свода законов США ответственности за дачу взятки подлежит всякий, кто дает, предлагает или обещает какие-либо ценности публичному должностному лицу с целями:

1. повлиять на его официальные действия, т.е. на решение, находящееся в его ведении вопроса, дела, тяжбы, производства;

2. оказать влияние на должностное лицо с тем, чтобы совершить, помочь, совершить, сговориться, разрешить какие-либо обманные действия либо создать возможность для совершения обмана;

3. склонить должностное лицо к действию иди бездействию в нарушение его законных обязанностей.

Как видно, в отличие от российского уголовного законодательства, состав оконченного преступления здесь налицо не только в случае непосредственной передачи предмета взятки, но и когда высказано только само предложение или обещание таковой. Взяточничество криминализировано уже, по сути дела, на стадии совершения приготовительных действий.

По этой же статье (параграфу) подлежит ответственности и должностное лицо за получение взятки, а также – в этом тоже характерная особенность американского законодательства – за просьбу, требование, домогательство или согласие принять какие-либо ценности для себя или другого лица в обмен на:

1. согласие совершить какое-либо официальное действие;

2. согласие на совершение или помощь в совершении или на участие в сговоре с целью совершения, или на допущение совершения каких-либо мошеннических действий, или на предоставление возможности совершения каких-либо мошеннических действий против США;

3. совершение каких-либо действий или воздержание от совершения каких-либо действий в нарушение своих законных должностных обязанностей.

За получение взятки (а также просьбу, вымогательство или согласие ее получить) несут ответственность три категории должностных лиц:

1. публичные должностные лица, которым отнесены члены Конгресса США, члены постоянных комиссий, служащие, наемные работники или лица, действующие от имени Соединенных Штатов, департаментов, представительств, органов исполнительной власти в силу официальных функций или на основании полномочий, а также присяжные заседатели;

2. лица, избранные для исполнения обязанностей публичного должностного лица, отобранные в качестве кандидатов или назначенные;

3. специальные правительственные служащие, в число которых входят чиновники или служащие федеральных законодательного или исполнительного органов, любого независимого органа США, которые работают за вознаграждение или без него не менее 130 дней в году.

По этой же статье привлекается к уголовной ответственности также свидетель, участвующий в каком-либо судебном процессе и который просит, требует, получает или соглашается принять какие-либо ценности.

Члены конгресса США за взяточничество несут ответственность по пар. 203.

Специальная статья Свода законов США предусматривает ответственность за получение или домогательство вознаграждения за содействие в получении должности на государственной службе.

В УК штата Нью-Йорк различаются: дача взятки публичному служащему (пар. 200.00) и получение им взятки (пар. 200.10), вручение вознаграждения публичному служащему за нарушение им своих обязанностей (пар. 200.20) и получение им такого вознаграждения (пар. 200.25), дача и получение взятки за назначение на публичную должность (пар. 200.45 и 200.50).

В Примерном УК (пар. 40.1), так же как и в некоторых проектах нового федерального УК, предлагается, в отличие от УК штата Нью-Йорк, объединить описание дачи и получения взятки в одном и том же составе преступления на том основании, что это позволит не дублировать в кодексе, тем более в двух соседних параграфах, одинаковые элементы обоих преступлений. Предметом взятки могут быть, согласно сложившейся в США судебной практике и мнению большинства криминалистов, деньги, имущество, услуги или, вообще “что-нибудь, имеющие ценность” (именно эта последняя формула используется в действующем федеральном Своде законов в пар. 201 в качестве единственного обобщающего предмета взятки). Взятка не обязательно должна иметь определенную денежную стоимость, необходимо лишь, чтобы она была достаточно “ценной” в глазах того, кто ее получает, и чтобы она могла повлиять на его служебное поведение. Как подчеркивают, например, Роберт Лэнгворти и Лоуренс Трэвис, во многих случаях сотрудники полиции идут на нарушение закона не за денежный эквивалент, а преследуют или не преследуют по закону из дружеских, семейных и тому подобных отношений. В других же случаях - преследуют не личную, или групповую выгоду, а организованную, то есть выгоду в интересах, например, полицейского агентства. Эти авторы выделяют два важнейших элемента полицейской коррупции: во-первых, наличие злоупотребления властью; во-вторых, намеренность действия или бездействия.

В американской судебной практике часто возникает вопрос, как квалифицировать содеянное в случае, когда получатель взятки в силу своего служебного положения, заведомо не мог совершить тех действий, которые были обещаны им взяткодателю. Господствующая среди американских юристов точка зрения по данному вопросу: если обещанное действие со всей очевидностью не входило в компетенцию получателя взятки, то американские суды отказываются квалифицировать такие случаи как дачу и получение взятки, каким бы предосудительным ни казалось им поведение виновных.

Важнейшим элементом дачи и получения взятки американские юристы признают наличие соглашения между взяткодателем и взяткополучателем, которое не обязательно должно иметь какую-то определенную форму: достаточно и “понимания”, что получение “блага” окажет влияние на решения или действия публичного служащего. Этот момент предварительного устного или молчаливого “соглашения” отличает собственно взяточничество от близких ему, но все же самостоятельных преступлений.

В отличие от взяточничества в сфере публичной администрации, предусмотренного УК всех без исключения штатов и федеральным законодательством, “коммерческое взяточничество” наказывается только в некоторых штатах (не более чем в 10). В федеральном законодательстве установлена уголовная ответственность лишь за получение взяток и “вознаграждений” служащими федеральных банков и некоторых других финансовых учреждений за предоставление ссуд, продление кредита и другие операции, благоприятствующие частным лицам, фирмам или корпорациям (раздел 18 Свода законов США, пар. 215 и 216). Служащие финансовых учреждений, виновные в этих преступлениях, могут быть наказаны лишением свободы на срок до одного года, а ответственность взяткодателей вообще не предусмотрена. В принципе они могут быть привлечены к ответственности, но лишь в качестве соучастников или участников “сговора”. В законодательстве тех штатов, где установлена ответственность за “коммерческое взяточничество”, нормы о нем помещены не в разделах о должностных преступлениях, вместе с посягательствами в сфере публичной администрации, а в разделах об имущественных преступлениях. “Коммерческое взяточничество” трактуется как разновидность мошенничества, одна из форм обмана в области частного бизнеса, как и рекомендует Примерный УК (пар. 24.8).

Правоохранительные органы в США не ведут серьезной борьбы с “коммерческим взяточничеством”, считая, что соответствующие частные фирмы должны сами защищать свои интересы, а те чаще всего совершенно не заинтересованы в передаче дела в суд, опасаясь связанной с этим газетной шумихи, которая может отрицательно сказаться на репутации фирмы. В тех редких случаях, когда дело передается в суд, виновные в “коммерческом взяточничестве” отделываются небольшим штрафом или кратковременным лишением свободы. Коммерческое взяточничество приобретает в США все более широкие масштабы, тесно переплетаясь со взяточничеством в сфере деятельности публичной администрации.

Федеральное законодательство и законодательство штатов США криминализируют практически лишь явную форму взятки — дачу взятки должностным лицам, а также за получение ими взяток. Нормы федеральных законов распространены только на должностных лиц федеральных органов власти, то есть на тех, кто “состоит на службе Соединенных Штатов”, и на лиц, участвующих в судебном рассмотрении дел на федеральном уровне - федеральных судей, свидетелей и присяжных заседателей.

За названные преступления должностное лицо может быть приговорено к штрафу в размере до 20 тыс. долл. или штрафу в трехкратном размере от стоимости взятки (в зависимости от того, какая из этих сумм окажется больше) или к лишению свободы на срок до 15 лет, либо назначаются оба наказания с лишением права занимать какую-либо приносящую доход, официальную или почетную должность по службе Соединенных Штатов. Менее опасным преступлением американское уголовное законодательство считает получение должностным лицом “выражения благодарности” за совершенные им ранее вполне законные действия, входящие в круг его обязанностей или полномочий. Преступление такого рода карается лишением свободы до одного года или штрафом.

Для предупреждения коррупции в органах государственной власти, федеральное законодательство, как и законодательство штатов, чаще всего запрещает должностным лицам принимать “что-либо, представляющее ценность” от тех, кто заинтересован в том, чтобы были приняты официальные решения. Однако закон разрешает ведомствам, которые осуществляют надзор за соблюдением норм по этике, “создавать разумные исключения в отношении таких правил”.

В частности, действие запретов на получение подарков не распространяется на: а) вознаграждение, получение которого государственными служащими предписано законом; б) подарки или иные материальные блага, предоставленные в связи с родством или иными личными, профессиональными или деловыми взаимоотношениями, независимо от должностного положения получателя; в) малозначительные блага, связанные с личными, профессиональными или деловыми контактами и не создающие серьезной опасности репутации должностных лиц.

Конгресс США еще в 60-х годах рассматривал вопрос о необходимости законодательно запретить “публичным должностным лицам” органов исполнительной власти иметь “финансовую заинтересованность” в делах, на успех которых могут повлиять: а) принимаемые этими должностными лицами официальные решения; б) использование информации, которой они обладают вследствие исполнения своих служебных обязанностей.

В 70-е годы Главное контрольное управление США обнаружило, что государственные служащие не выполняют требования периодически декларировать свое финансовое состояние, а в тех случаях, когда декларации подавались, не применялись административные и служебные санкции в отношении лиц, давших ложные сведения. В это же время Верховный Суд США в своих решениях подтвердил мысль законодателя, что декларирование должностным лицом своего финансового состояния не противоречит их конституционным правам и является методом формирования доверия общества к правительству и “предупреждения непорядочности”.

Закон США особо оговаривает, что “публичные” финансовые декларации должны подаваться всеми высокопоставленными должностными лицами трех ветвей власти. Хотя понятие “коррупция в государственных учреждениях” предполагает преступления, совершаемые должностными лицами, предусмотренные законом правила требуют, чтобы должностные лица представляли аналогичного характера информацию также относительно своей супруги (супруга) и других находящихся на его иждивении членов семьи, с учетом некоторых, предусмотренных законом исключений.

Правилом является и конфиденциальность содержания декларации. Однако она может стать объектом “публичного ознакомления” в случаях, предусмотренных законом и правилами по этике того ведомства, в котором служит лицо, подавшее декларацию.

Чтобы избежать распространения скрытой формы незаконного использования должностного положения для личного обогащения, законодательство и ведомственные правила регламентируют ситуации, определяемые в американском праве понятием “конфликт интересов”, который может возникнуть в следующих случаях: а) в ходе исполнения должностным лицом своих служебных обязанностей, и б) в результате действия лица, уже прекратившего свою службу в органах государственной власти.

Кроме того, Свод законов США предусматривает ограничения деловой деятельности бывших государственных должностных лиц после ухода из органов государственной власти. Если чиновник, находясь на государственной службе, “лично и существенно” участвовал в качестве правительственного должностного лица в разрешении конкретных проблем, он не имеет права после выхода в отставку официально и в любой форме представлять чьи-либо интересы для разрешения органами исполнительной власти таких же проблем в последующем. Этот запрет является постоянным и распространяется на действия перед любым ведомством. В течение одного года после выхода в отставку бывший государственный служащий высокого ранга не имеет права представлять чьи-либо интересы по любому вопросу перед тем ведомством, в котором он служил, или каким-либо государственным служащим этого ведомства.

В Министерстве юстиции США действует отдел, основная задача которого - борьба с коррупцией должностных лиц. Отдел осуществляет контроль за: а) служебным преследованием выборных и назначенных должностных лиц на всех уровнях управления, которые обвиняются в нарушениях федеральных законов; б) расследованием преступлений, связанных с проведением кампаний по избранию должностных лиц; в) претворением в жизнь тех положений закона об этике в правительстве, которое определяют деятельность так называемого независимого обвинителя.

Основную роль в расследовании коррупции в федеральных органах государственной власти играет Федеральное Бюро Расследований (ФБР). Юрисдикция ФБР по этому виду преступлений распространяется на назначаемых и выборных должностных лиц не только на федеральном, но также на штатном и местном уровне управления, когда совершаемые ими действия представляют собой нарушение федеральных законов.

.

2.2. Экономические преступления.

Зарубежные и в том числе американские специалисты к экономическим преступлениям обычно относят таможенные и налоговые преступления, мошенничество в предпринимательской деятельности. Последнее включает в себя организацию фиктивных фирм и акционерных обществ, мошенническое банкротство, злоупотребление доверием, обман кредиторов, валютные преступления, подделку денежных знаков и документов, различные проявления монополизма и недобросовестной конкуренции и т.п.

Американские теоретики - и нередко практики – именно экономические преступления именуют “беловоротничковыми”. Данный термин укоренился с легкой руки известного криминолога Э. Сатерленда еще в 40-е годы и означал преступления людей, занимающих высокое положение в обществе в официальных структурах власти и совершающих преступные деяния в связи или с использованием своего положения. Несмотря на значительную распространенность этих преступлений в США, судить о подлинном размахе этого вида преступлений очень сложно в силу того, что он не попадает в официальную статистику. “Беловоротничковая” преступность, вместе с тем, охватывает не только “чисто” экономические преступления, но и взяточничество, экологические, компьютерные преступления и нарушения антитрестовского законодательства.

Ниже под экономическими преступлениями будут пониматься запрещенные уголовным законом общественно опасные деяния (правонарушения), посягающие на экономическую безопасность общества, хозяйственные и иные общественные отношения, возникающие в связи с производством (выполнением, оказанием) товаров (работ, услуг).

В федеральном законодательстве США составы экономических преступлений содержатся не только в разделе 18, но и также в целом ряде других: раздел 26 описывает, помимо иных налоговых правонарушений, также налоговые преступления, в разделе 15 содержатся некоторые составы мошеннических действий “белых воротничков” и т.д. В целом здесь отсутствует стройная система кодификации и поэтому ориентироваться в Своде законов непросто. Кодексы некоторых штатов стоятся по иному принципу. Например, УК штата Висконсин классифицирует главы по объекту преступного посягательства, что значительно облегчает работу правоприменителя.

Рассмотрим несколько подробнее регламентацию в УК штата Калифорния ответственности за экономические преступления.

Названный кодекс не знает, как и федеральное законодательство, такого института как “экономические преступления. Он не содержит отдельной главы, объединяющей составы преступлений, образующих группу “экономических преступлений”, в том смысле, в котором это понятие трактуется отечественной доктриной уголовного права. Такие составы разбросаны по отдельным разделам и главам Кодекса и, таким образом, не образуют единой системы. Составы, которые мы можем отнести к числу “экономических преступлений”, находятся в следующих разделах и главах УК Калифорнии:

• раздел 7 “Преступления против правосудия”, главы 9 “Преступные доходы” и 10 “Отмывание денег”;
• раздел 10 “Преступления против общественного здоровья и общественной безопасности”, параграфы 387 “Сокрытие опасных видов предпринимательской деятельности”, 395 “Распространение ложных слухов с целью воздействовать на цены”;
• раздел 12 “Преступления против государственной собственности и государственных доходов”, параграфы 428 “Воспрепятствование сбору доходов”, 431 - “Продажа лицензий и квитанций об уплате налогов”;
• раздел 13 “Преступления против собственности”, параграф 499c “Коммерческая тайна”, глава 10 “Преступления против застрахованного имущества и использование доходов от сбора налогов и лицензионной платы”, страхователей”.

Как правильно замечено, в УК Калифорнии закреплен ряд статей, не известных российскому уголовному законодательству. Это, например, “преступления против застрахованной собственности и страховщиков”.

Исходя из анализа структуры Особенной части УК Калифорнии, можно сделать предположение, что отмеченный подход законодателя обусловлен пониманием уголовного закона как способа охраны публичных (“public”) интересов государства, общества и личности. В то же время собственно экономические отношения, в соответствии с традиционно преобладающей в США либеральной доктриной, относятся исключительно к сфере частных (“private”) интересов, охраняемых иными, а не уголовно-правовыми средствами.

Отмывание преступных доходов. В настоящее время отмывание преступных доходов вышло на первый план из группы экономических преступлений в связи с бурным повсеместным распространением, в том числе и в США.

Согласно Закону о контроле над отмыванием денег 1986 г. (ЗКОД), отмывание денег – “кровь жизни” в сфере торговли наркотиками и организованной преступности – было объявлено федеральным преступлением. Данный закон (пар. 1956) был включен в раздел 18 федерального Свода законов.

Отмыванием денег признается “осознанное участие в финансовой сделке с доходами от какой-либо формы незаконной деятельности либо с намерением способствовать продолжению особой незаконной деятельности” (пар. 1956 (а)(1)(А)(1), либо с целью сокрытия характера, местонахождения, источника, владения или контролирования нелегальных доходов” (пар. 1956 (а)(1)(В)(0). В свою очередь “особая незаконная деятельность” определена как деятельность, включающая в себя широкий список законодательно очерченных преступлений (пар. 1956 (с)(7).

Сюда входит подделка банковский документов, ведение нелегального игорного бизнеса, мошенничество по почте и телеграфу, торговля наркотиками и др.

Напомним, что у американцев существует другая трактовка соучастия и его форм. Согласно пар. 2 Свода законов (Разд. 18) исполнителями (principals) признаются не только собственно исполнители, но и подстрекатели, пособники и организаторы. Другие же лица являются "пособниками после факта совершения преступления". Поэтому отмыванием денег является не только легализация денег незаконного происхождения или сокрытие источника средств (или самого существования средств), но и другие действия “с намерением способствовать”…

Занимаются отмыванием денег, по свидетельству американских специалистов, как правило, хорошо развитые преступные группировки, торговцы наркотиками и террористы.

ЗКОД позволил эффективно бороться с многочисленными случаями дробления финансовых операций на суммы, не превышающие 10 тысяч долларов.

Названный закон криминализировал и международное отмывание денег. Под последним понимается перевозка или передача денежных средств или фондов в международном масштабе с целью способствовать выполнению особой незаконной деятельности либо с целью скрыть или замаскировать характер, местонахождение, источник, владение или контролирование нелегальных доходов.

В результате были криминализированы действия, направленные на сокрытие существования, незаконных источников либо незаконного использования доходов с представлением этих доходов как легальных. Закон своим острием направлен прежде всего на борьбу с профессиональными отмывателями денег.

Значительные усилия в борьбе с отмыванием преступных доходов были намечены в новом федеральном законе Patriot Act, принятом в США в октябре 2001. Закон был принят после террористических актов 11 сентября против Соединенных Штатов Америки и направлен на борьбу с терроризмом на ряде фронтов, включая использование террористами международных финансовых сетей для финансирования своей деятельности.

Согласно этому закону банковские учреждения Соединенных Штатов Америки больше не могут непосредственно предоставлять корреспондентские счета иностранным банковским холдингам. В законе от банков также требуется предпринять меры для предотвращения использования корреспондентских счетов для косвенных банковских услуг таким банковским холдингам. Начиная с 25 декабря 2001 г. – даты вступления в силу нового закона - банковским учреждениям Соединенных Штатов Америки будет запрещено непосредственно предоставлять корреспондентские счета иностранным банковским холдингам, и от них требуется предпринять меры для предотвращения использования корреспондентских счетов для косвенных банковских услуг таким банковским холдингам. В дополнение к этому от банковских учреждений потребуется вести учет владельцев иностранных банков, которым они предоставляют корреспондентские счета, и агентов иностранных банков для вручения судебных повесток.

УК Калифорнии имеет две особенности, присущие нормам об уголовной ответственности за незаконное извлечение доходов и их легализацию.

Первая особенность заключается в разделении понятий извлечения незаконных доходов и отмывания (легализации) незаконно полученных доходов и установления уголовной ответственности за каждое из этих преступных деяний в отдельности.

В соответствии с п. “а” параграфа 186.2. УК Калифорнии под “деятельностью, направленной на извлечение преступных доходов” понимается “любое действие, осуществленное или предпринятое к осуществлению, а также любой вред, причиненный финансовым доходам или преимуществам, которые могут быть квалифицированы как преступление в соответствии с любой из ниже перечисленных норм”. За этим следует перечень норм особенной части УК, устанавливающих ответственность за совершение различных имущественных преступлений, начиная с кражи и заканчивая отмыванием денег.

Обращает на себя внимание тот факт, что калифорнийский законодатель связывает деятельность, направленную на извлечение преступных доходов, прежде всего с организованной преступностью. Этот вывод следует из того, что в п. “д” того же параграфа 186.2. содержится понятие организованной преступности: “преступность, которая обладает качеством законспирированности и организованной природой и которая (1) осуществляет поддержку реализации незаконных товаров и услуг, таких как наркотики, проституция, порнография, азартные игры, вымогательство кредитов, или (2) через координацию и планирование индивидуальных (преступных) действий контролирует такие преступные виды деятельности, как поджог с целью извлечения прибыли, воздушное пиратство, страховые мошенничества, контрабанда, оборот похищенных транспортных средств, или систематически обременяет предпринимательские активы с целью обмана кредиторов”.

Неразрывная связь институтов преступных доходов и отмывания денег с организованной преступностью следует также из того факта, что главы 9 и 10 раздела 7 Уголовного кодекса Калифорнии были инкорпорированы в него в качестве специальных мер по борьбе с организованной преступностью. В соответствии с указанием параграфа 186, нормы, составляющие главы 9 и 10, могут цитироваться как “Акт штата Калифорния о контроле за доходами организованной преступности”.

Важно также, что предметом рассматриваемых нами преступлений могут быть только преступно извлеченные доходы. Подобный подход отличался до недавних пор от подхода российского законодателя: в соответствии со статьей 174 УК РФ (в первоначальной редакции) предметом легализации, как известно, могли быть денежные средства и иное имущество, полученные не только преступным, но и иным незаконным путем, т.е. вследствие совершения гражданского или административного правонарушения. Как известно, новым законом от 7 августа 2001 г. редакция данной статьи была изменена.

Самостоятельный характер рассматриваемых норм определяет более глубокую нормативную разработку институтов извлечения преступных доходов и отмывания денег, включающую в себя также ряд процессуальных норм.

Проиллюстрируем сказанное следующим примером. Понятия, через которые раскрывается легальное определение “отмывание денег”, трактуются в пяти пунктах самостоятельного параграфа – 186.9. В совокупности с понятием отмывания денег, содержащимся в п. “а” параграфа 186.10., они почти не оставляют вопросов о предмете и объективной стороне данного преступления.

В соответствии с п. “а” пар. 186.10. “любое лицо, которое осуществило или предприняло попытку осуществить перевод (“transaction”), или более чем один перевод в течение 24-х часов, (“transaction”), или более чем один перевод в течение 24-х часов, валютных ценностей (“monetary instrument”) общей стоимостью, превышающей пять тысяч долларов США, с использованием одного или несколько финансовых институтов (1) с целью способствовать, управлять, упрочивать, развивать или облегчить способствование, управление, упрочивание, развитие любой преступной деятельности либо (2) [достоверно] зная, что валютные ценности представляют собой доходы от преступной деятельности, либо извлечены прямо или косвенно из доходов от преступной деятельности, виновно в отмывании денег”.

В параграфе 186.9. законодатель следующим образом раскрывает основные понятия института отмывания денег. Под “финансовым институтом” понимаются различные виды финансово-кредитных организаций, а также страховые конторы, профессиональные участники рынка ценных бумаг и т.п., осуществляющие предпринимательскую деятельность или имеющие место нахождения в штате Калифорния.

Под переводом (“transaction”) понимается помещение на депозит, отозвание, трансферт, депонирование, выдача займа, передача в залог, осуществление платежа, обмен денежных средств, иных валютных ценностей, а также передача средств с использованием электронных, магнитных, телеграфных или ручных средств связи осуществленное финансовыми институтами, либо через них, либо для них.

Под валютными ценностями (“monetary instrument”), т.е. предметом преступления, понимаются валюта или денежные знаки США; валюта или денежные знаки другой страны; банковские и иные чеки, векселя, акции, а также иное имущество, могущее быть предметом имущественной биржевой сделки или передача которого во владение обусловлена соблюдением формальностей; платиновые, золотые или серебряные слитки и монеты; бриллианты, рубины, сапфиры и изумруды¹.

Таким образом, в УК Калифорнии предмет преступления значительно сужен по сравнению с российским уголовным законом, причем одновременно по обеим своим характеристикам: по способу приобретения имущества и по видам имущества.

За отмывание денег устанавливается уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок не более одного года, либо штрафа в размере не более 200 000 долларов США, либо штрафа в двойном размере от суммы переведенного имущества, в зависимости от того, какой размер штрафа будет выше, либо лишением свободы и штрафом.

2.3. Налоговые преступления.

В литературе, посвященной проблеме налоговых преступлений, в целом дается высокая оценка налоговому законодательству США. Налоговому законодательству посвящен раздел 26 Свода законов США. Здесь же в одном из четырех разделов главы 75 содержатся и уголовно-правовые нормы.

Пар. 7201 устанавливает уголовную ответственность всякого, кто “сознательно пытается тем или иным способом уклониться от уплаты налогов, предписанных к выплате..."

С объективной стороны данное преступление образуют “существование дефицита налоговых выплат”, “утвердительный акт, включающий факт уклонения от уплаты налогов или попытку совершения такого действия”, а с субъективной – “умышленность действия”.

В судебной практике разъясняется, что “утвердительный акт требует большего, чем пассивной невозможности заполнения налоговой декларации и напротив, не требует активного действия с целью обмануть или скрыть”. Всякий “утвердительный акт представляет собой действие с целью введения правительства в заблуждение или сокрытие фондов для избежания уплаты точно установленной недостающей суммы”.

В деле Спайс против Соединенных штатов Верховный Суд США разъяснил, в частности, что “факт утвердительной преднамеренной попытки может быть заключен из того, что имеется двойная бухгалтерия, куда заносятся фальшивые сведения, или фальшивые счета, или документы, уничтожение книг или записей, сокрытие имущества или источника доходов, и такое ведение дел, при котором можно избежать учета”.

В рамках названной главы содержатся еще 14 составов налоговых преступлений. В их числе в качестве основных можно назвать следующие. Пар. 7202 предусматривает “намеренный пропуск сбора и уплаты налогов”. Пар. 7203 говорит о “намеренном пропуске подачи налоговой декларации”. Это также “подача ложного заявления или пропуск подачи заявлений сотрудников” (пар. 7204); “обман или недостоверное заявление” (пар. 7206); “представление недостоверной декларации, заявления или иной документации, представление ложных заявлений покупателей. имеющих отношение к налогам” (пар. 7207).

2.4. Мошеннические действия должностных лиц.

Федеральное законодательство США содержит специальные нормы об ответственности чиновников, должностных лиц и членов Конгресса за извлечение доходов из правительственных контрактов. Пар. 431 и 432 главы 23 говорят о наказуемости сделок, совершаемых членами Конгресса, а также между ними и должностными лицами, служащими Соединенных штатов и т.п.

В литературе отмечается, что довольно распространенными действиями является личное обогащение на дорогостоящих правительственных контрактах, участии в программах медицинской. продовольственной и иной помощи. Объектами преступных махинаций нередко становятся программы выплат пособий по безработице, в рамках благотворительной деятельности и т. д..

Защита прав потребителей. Данный вид преступлений, в частности, ярко иллюстрирует УК Калифорнии. К этому разделу мы можем условно отнести два специфических состава, расположенных в разделе 10 “Преступления против общественного здоровья и общественной безопасности”: “Сокрытие опасных видов предпринимательской деятельности” (пар. 387), “Распространение ложных слухов с целью воздействовать на цены” (пар. 395), а также“Нарушение правил розничной торговли продовольственными товарами” (пар. 396.5.).

Под распространением ложных слухов с целью воздействовать на цены понимается изготовление или опубликование ложных сведений, распространение ложных слухов, использование иных ложных или мошеннических способов с целью воздействовать на рыночную цену на любой вид собственности.

Социальная значимость подобной нормы в обществе с развитой рыночной экономикой сложно переоценить. Ее появление и существование в рамках уголовного закона обусловлено важной ролью биржевых, аукционных и им подобных механизмов распределения основных ценностей, в том числе потребительских товаров.

Значительный интерес представляет также подробно разработанный в УК штата Калифорния институт ответственности субъектов предпринимательской деятельности, в том числе юридических лиц, за осуществление деятельности, содержащей “серьезную скрытую угрозу”. Продукт или деятельность считаются таковыми, если нормальное или предполагаемое их использование (осуществление) создают реальную угрозу смерти, или причинения тяжкого вреда здоровью, или иного серьезного риска для личности, и опасность не является очевидной для подвергающегося ей лица.

Уголовная ответственность наступает при наличии двух условий:

1. виновное лицо достоверно знало о серьезной скрытой опасности товара (его части) или вида предпринимательской деятельности;

2. узнав об опасности, в течение 15 дней с этого момента не совершило одновременно следующие действия: а) не известило в письменной форме Отдел профессиональной безопасности и здоровья Департамента промышленных отношений; б) не известило в письменной форме своих заинтересованных работников.

Охрана интересов предпринимателей. С этой точки зрения привлекает внимание группа норм, посвященных защите интересов страховщиков и страхователей, а также норма, содержащаяся в разделе 13 “Преступления против собственности” УК Калифорнии, устанавливающая уголовную ответственность за разглашение коммерческой тайны (пар. 499с).

Любое лицо, которое без правовых оснований приобретает, передает, использует, мошеннически завладевает доверенной ему коммерческой тайной, в соответствии с п. “б” пар. 499с признается виновным в совершении кражи. Квалификация данного преступного деяния как хищения представляет значительный теоретический и практический интерес и обусловлена, в свою очередь, следующими особенностями УК штата Калифорния.

Если в российском уголовном законодательстве понятие коммерческой тайны носит отсылочный характер, а ее правовой статус раскрыт в специальном нормативном акте¹, то калифорнийский законодатель раскрывает понятие коммерческой тайны непосредственно в уголовном законе (подп. 9 п. “а” пар. 499с).

В соответствии с используемым им подходом сведения, составляющие коммерческую тайну, обладают единой правовой природой, что также является отличием от российского законодательства, и относятся к имущественным правам.

 

3. КОМПЬЮТЕРНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ.

3.1. Общая характеристика компьютерных преступлений.

В целом так называемые компьютерные преступления американские эксперты классифицируют на следующие группы.

Во-первых, это различные мошеннические действия, где компьютер выступает лишь как орудие преступления (раздел 18, пар. 1029, 1030 и 1362). Надо сказать, что использование компьютера в качестве орудия или средства хищения существенно, как минимум на порядок увеличивает размеры причиняемого ущерба. Интересна в этом плане статистика, полученная американскими экспертами. В США средняя стоимость ущерба составляет: от одного физического ограбления банка — 3,2 тыс. долл.; от одного мошенничества — 23 тыс. долл.; от одной компьютерной кражи — 500 тыс. долл.

Во-вторых, это посягательства на интеллектуальную собственность и авторские права (раздел 17, пар. 506, 1201-1205, 2319А, 2320, раздел 18, пар. 497, 1341, 1343, 1831-1839, 2318-2320, 2512, раздел 35, пар. 553, 605).

В третьих, это несанкционированный вход в компьютерные системы (раздел 18, пар. 2510-2511, 2701-2705, 2711, раздел 42, пар. 2000А).

Так, в пар. 2701, предусматривающем ответственность за незаконный доступ к охраняемым средствам связи, виновным в данном деянии признается (за исключением некоторых категорий лиц, предусмотренных в подразделе (с) данного раздела) любое лицо, которое:

1. умышленно без соответствующего полномочия приобретает доступ к устройствам, посредством которых обеспечиваются услуги электронных коммуникаций; или

В последние годы американское законодательство, посвященное компьютерным преступлениям и другим правонарушениям, интенсивно обновлялось. Так, в 1996 г. был принят “Акт защиты национальной информационной инфрастуктуры”.

Уголовное законодательство штатов, посвященное борьбе с компьютерными преступлениями, также отличается своеобразием и постоянным обновлением. Так, например, по УК штата Флорида преступления, связанные с использованием компьютеров, делятся на следующие три группы – “преступления против интеллектуальной собственности” (пар. 815.94), “преступления, причиняющие вред компьютерному оборудованию” (пар. 815.05) и “преступления против пользователей компьютерами” (пар. 815.06).

В настоящее время в США проблема компьютерной преступности стоит довольно остро. Еще в марте 2001 г. ФБР специально предупреждало американские компании об угрозе со стороны хакеров, причем, что характерно, главным образом, из России и Украины. Хакеры взламывают сайты компаний, занимаются торговыми и финансовыми операциями в Интернете и похищают номера кредитных карт клиентов. Затем они угрожают опубликовать их или передать мафии, если фирмы не заплатят довольно крупную сумму. Только в 2000 г. был украден примерно миллион номеров кредитных карт. Противоправная деятельность хакеров нанесла коммерческим фирмам ущерб на сумму более 1,5 млрд. дол.

Структура компьютерной преступности в США выглядит следующим образом. По данным одного из изучений, 44% составили кражи денег с электронных счетов, 16% - повреждения программного обеспечения, столько же – похищение секретной информации, 12% - фальсификация информации, 10% - заказ услуг за чужой счет.

"Из всех видов организованной преступности особенно прогрессирует преступность, связанная с детской порнографией", - отмечал Андру Блак из ФБР. При этом порнография, по данным ФБР, часто попадает на Запад из России и других стран Востока. Надо заметить, что порнография в США все больше проникает в сети Интернета. Так, в начале августа 2001 г. в руки американских следователей попал самый крупный за все времена улов: у них оказались данные о 100 получателях детской порнографии, а также имена многих торговцев. Фирма "Landslide Produktions" предлагала через Интернет 250 тысячам клиентов детскую порнографию из России и Индонезии. Ежемесячный оборот фирмы доходил до 1,4 млн. долларов США. В марте 2002 г. ФБР провело беспрецедентную масштабную акцию по выявлению и аресту подписчиков трех интернетовских сайтов, которые занимались обменом открыток, сообщений и комментариев порнографического характера. Всего было задержано около 40 человек из 26 штатов. Среди них оказались два священника и 6 помощников священнослужителей.

2. Новые законы США о борьбе с компьютерной преступностью.

Широкую известность в связи с арестом (в 2001 г.) в США российского программиста Дмитрия Склярова приобрел теперь печально известный Закон “Об авторских правах в цифровую эпоху” (Digital Millennium Copyright Act - DMCA). Закон был принят и вступил в силу осенью 1998 г. В соответствии с данным законом в Своде законов США появились соответствующие глава 12 в разделе 17, а также новые статьи в разделе 18 и разделе 28.

Дмитрий Скляров оказался первым человеком, подпавшим под действие названного закона. Сотрудник московской компании "Элкомсофт" 27-летний программист Дмитрий Скляров прилетел в США в июле 2001 г., где он собирался выступить на всемирной конференции хакеров - планировал рассказать о собственной программе, позволяющей нелегально копировать электронные версии книг, продаваемых через Интернет американской компанией "Эдоуб системз". На следующий день после доклада Дмитрий был арестован сотрудниками ФБР и вскоре отпущен на свободу под залог в 50 тысяч долларов.

Поводом для ареста Склярова послужило заявление, направленное в прокуратуру Северного округа штата Калифорния представителями фирмы "Эдоуб системз". За несколько недель до прилета Дмитрия в США инженеры этой компании приобрели программу Склярова у одного из партнеров российской фирмы "Элкомсофт" в Чикаго и опробовали ее на практике. Выяснилось, что с помощью разработки российского программиста действительно можно пиратским образом копировать электронные файлы продаваемых книг. Кроме того, компания "Эдоуб" передала в ФБР и доклад Склярова на съезде хакеров. Этого было достаточно для уголовного преследования.

После ареста Склярова компания "Эдоуб системз" отозвала свое заявление, но было уже поздно. Прокуратура получила шанс создать прецедент. По мнению американских правоохранительных органов, Дмитрий нарушил положения закона 1998 г. об авторском праве (DMCA), в котором сказано, что "никто не должен... публично предлагать, снабжать или распространять технологии или услуги, которые предназначены для нелегального копирования защищенной информации".

Обвинение включало на первоначальном этапе пять пунктов по пяти параграфам уголовного законодательства Соединенных Штатов, и в основном, это вариации на тему ввоза и распространения на территории США противозаконной программы, созданной в компании "Элкомсофт". Такой поворот дела мог в принципе грозить Склярову 25 годами лишения свободы (по пять лет за каждый пункт) и штрафом 2,5 миллиона долларов.

В декабре 2001 г. Скляров был выпущен на свободу после заключения “соглашения о признании вины” с американским правосудием. В данном документе, с которым нам удалось ознакомиться, число пунктов обвинения снизилось до трех. Склярову вменялся “сговор, направленный на совершение обмана в отношении США” (пар. 371 раздела 18 Свода законов), а также “нарушение авторских прав” (пар. 1201 (b) (1) (а) и пар. 1201 (b) (1) (с) раздела 17 Свода законов). Примечательно, что параграфы 1201 и 1202 описывают признаки данных нарушений, а пар. 1204 содержит уголовно-правовые санкции за них при условии, что названные действия совершаются “преднамеренно и для цели коммерческого преимущества или частной финансовой выгоды”. Другими словами, эти правонарушения приобретают качества преступлений при наличии соответствующих признаков субъективной стороны. Думается, что если бы Скляров отказался от сделки с правосудием, последнему пришлось бы доказывать наличие прямого умысла и цели наживы, что было бы весьма трудно, если вообще возможно.

В мае 2002 г. окружной судья Рональд Уит, рассматривающий дело российской компании Элкомсофт, отказался признать закон DMCA противоречащим Конституции США, как на этом настаивала защита. В результате, по оценкам экспертов, данное решение суда “увеличивает объем противоречий между развитием технологий и существующей практикой защиты авторских прав, приближая его к критической массе”.

Надо сказать, что в общественном мнении не случайно закон DMCA часто воспринимается как скандальный и противоречащий здравому смыслу. Дело в том, что технология, предложенная компанией “Элкомсофт”, позволяет легальным (и только легальным) владельцам электронных книг производства “Эдоуб” снимать с них копию, например, для того, чтобы читать тексты на экране ноутбука. Также не случайно жюри присяжных в декабре 2002 г. оправдало компанию “Элкомсофт” по всем пунктам обвинения. В результате данного решения судьба закона DMCA стала совсем туманной – в условиях прецедентного права это означает его фактическую смерть.

Менее известен до недавних пор был в России арест в США в апреле 2001 г. еще двух российских граждан А. Иванова и В. Горшкова по обвинению во взломе компьютерных систем и краже 15 тыс. номеров кредитных карт. ФБР предполагает, что оба арестованных действовали в составе большой преступной группы. 7 октября 2002 г. Василий Горшков был осужден американским судом к трем годам лишения свободы с возмещением ущерба в размере 690 тыс. дол. Делом же Алексея Иванова еще занимаются сразу в пяти штатах.

Одними из самых последних и наиболее значительных изменений в компьютерном законодательстве стали новые положения октябрьского закона “Акта патриота” 2001 г. (Patriot Act of 2001). Данный закон, помимо прочего, содержит специальную главу “Компьютерная преступность и интеллектуальная собственность”. Главным содержанием новых положений стало наделение правоохранительных органов новыми особыми, подчас беспрецедентными полномочиями.

Так, новый закон предоставляет право Федеральному Бюро Расследований устанавливать в компаниях, обеспечивающих функционирование Сети, аппаратуру слежения, известную под именем “Карнивор” или DCS1000. Правда, сторонники свободы обмена информацией и защитники конфиденциальности добились того, что в каждом таком случае судья, дающий разрешение на установку системы, получает исчерпывающую информацию о том, кто конкретно такую аппаратуру устанавливает, кто имеет доступ к получаемым сведениям и т.д.

Интерес представляет статья 814 “Акта Патриота”, которая вносит множество изменений в пар. 1030 раздела 18 Свода законов США (“Акт о компьютерных мошенничествах и иных злоупотреблениях”). Этот параграф ужесточает наказания для хакеров, которые причиняют ущерб защищенным компьютерам (максимальные сроки колеблются от 10 до 20 лет лишения свободы).

Названный выше параграф разъясняет, что умысел хакера, требуемый для квалификации деяния по рассматриваемой статье, должен содержать явное намерение причинить вред вообще, и не требует его направленности на причинение особого вида вреда; добавляет новые разновидности преступлений, направленных на причинение вреда компьютерам, используемым для обеспечения национальной безопасности или в уголовном правосудии; расширяет границы действия статута в пространстве, включая сюда компьютеры, расположенные в иностранных государствах настолько, насколько это угрожает межштатному и внешнему общению; считает судимость свидетельством совершения “предшествующего преступления” для повышения наказания по признаку повторности; и позволяет ущерб, причиненный действиями хакера нескольким компьютерам, объединять - не превышает ли ущерб $5000 - в целях определения подсудности дела.

В соответствии с прежним законодательством, если лицо впервые преступило уголовный закон и нарушило пункт 1030(a)(5), его нельзя приговорить больше, чем к 5 годам тюремного заключения, в то время как для уже привлекавшихся к ответственности планка подымается до 10 лет. Однако в определенных случаях даже впервые преступившие закон могут причинить такой вред “защищенным компьютерам”, что 5-летний срок заключения не будет соответствовать серьезности совершенного преступления.

Например, Дэвид Смит признал свою вину в нарушении пункта 1030(a)(5) путем распространения вируса “Мелисса”, причинившего ущерб тысячам компьютерам, подключенных к Интернету. Хотя Смит признал в рамках договора причинение им ущерба более, чем на $80 млн. (максимальная сумма, указанная в Руководящих принципах приговора), эксперты оценили реальные убытки в 10 раз больше.

В соответствии с ранее действовавшим законодательством, для квалификации деяния по части (a)(5)(A) преступник должен был “преднамеренно причинить вред без законных на то оснований”. Пар. 1030 определяет вред как “ухудшение целостности или пригодности данных, программы, системы или информации”, причем (1) причиненный ущерб должен быть равен не менее $5000; (2) изменяется или ухудшается медицинское лечение; (3) причиняется физический вред; (4) есть угроза общественному здоровью и безопасности.

Однако возникает вопрос, должен ли преступник намереваться причинить ущерб в сумме не менее $5000 или другой специфический вред или для квалификации достаточно, чтобы лицо намеревалось вообще причинить вред компьютеру, что повлекло ущерб в сумме, равной или больше $5000 или нанесение какого-либо вреда человеку. Возможно, Конгресс никогда и предположить не мог, что понятие, содержащееся в определении “ущерба”, создаст дополнительные варианты толкования человеческих намерений. Больше того, во многих случаях практически невозможно доказать этот дополнительный умысел.

Статья 814 Акта перестраивает статут для прояснения положения о том, что лицо должно намереваться лишь причинить вред компьютеру или информации в нем, а умысел на причинение вреда в размере определенной суммы или иного ущерба не имеет значения. Поправки переместили эти обстоятельства в пункт 1030(a)(5)(B), сделав их квалифицирующими, т.е. неотъемлемыми признаками состава преступления, и определяют ущерб как “любое ухудшение целостности или пригодности данных, программы, системы или информации” (Пункт 1030(e)(8) раздела 18 Свода законов США).

В соответствии с новыми положениями закона, правоохранительным органам, чтобы доказать нарушение пункта 1030(a)(5), необходимо установить, что преступник замышлял причинение вреда “защищенному компьютеру”, и что его действия повлекли за собой причинение ущерба в размере не менее $5000, изменили или ухудшили медицинское лечение, причинили физический вред или угрожали общественной безопасности (пункт 1030(a)(5)(B) 18 раздела Свода законов США).

Прежнее законодательство не давало ясно понять, вправе ли правоохранительные органы оценивать в совокупности причиненный лицом ущерб разным “защищенным компьютерам” для определения наличии такого признака, как размера ущерба не менее $5000. Например, лицо могло незаконно проникнуть в пять компьютеров в сети в течение 10 разных дней – все действия объединены единым умыслом – но каждое проникновение в данный компьютер причиняло ущерб на сумму $1000. Поскольку прежнее законодательство не позволяло объединение, то лицу бы не вменялось совершение федерального преступления, так как он или она причинили каждому отдельному компьютеру ущерб в сумме, не превышающей $5000.

В соответствии с внесенной статьей 814 Акта поправкой, правоохранительные органы теперь вправе объединять “потери, причиненные действиями, связанными общим умыслом, одному и более защищенным компьютерам” и совершенными в течение одного года, для определения наличия $5000 ущерба, причиненного “защищенному компьютеру”, как квалифицирующему признаку (пункт 1030(a)(5)(B)(i) раздела 18 Свода законов США).

Параграф 1030 прежде не предусматривал ужесточения наказаний для хакеров, причинивших вред компьютерам, используемым в обеспечении отправления правосудия, национальной защиты или национальной безопасности. Следовательно, федеральные следователи и прокуроры не имели права расследовать попытки нападения на судебные или военные компьютеры, если сумма ущерба, причиненного этими действиями, была меньше $5000 (или отсутствовали иные предусмотренные законом последствия). Тем не менее, на эти системы возложены специфические функции и покушение на них требуют уголовного преследования как тяжких преступлений, даже если ущерб, ими причиненный, невелик. Фактически, нападение на компьютеры, используемые в системе национальной защиты, имевшие место в период серьезного военного положения чрезвычайно опасны – даже если они не повлекли серьезного вреда и не подрывают военную мощь – поскольку они отнимают время и отвлекают внимание от серьезных военных задач. Точно так же нарушение работы компьютерной системы суда и баз данных могут всерьез навредить системе уголовного правосудия.

Статья 814 Акта ввела в раздел 18 пункт 1030(a)(5)(B)(v) для разрешения рассматриваемой проблемы. В соответствии с ее положениями хакер признается нарушившим федеральное законодательство путем причинения ущерба компьютеру, “используемому непосредственно властными структурами или в обеспечении ими отправления правосудия, национальной защиты или национальной безопасности”, даже если доказанный причиненный ущерб меньше $5000.

Прежде, чем была введена статья 814 Акта, пар. 1030 раздела 18 определял “защищенный компьютер” как компьютер, используемый федеральными правительственными или финансовыми структурами или “который используется в межштатном или иностранном общении” (пункт 1030(e)(2) раздела 18 Свода законов США). Определение не включало компьютеры, расположенные вне пределов США.

Поскольку глобальные компьютерные сети взаимосвязаны и общедоступны, хакеры из США все чаще выбирают своей целью системы, расположенные вне пределов страны. Статут не предусмотрел возможность судебного преследования таких хакеров. Кроме того, иностранцы зачастую прокладывают коммуникационные маршруты через США, даже если они нападают на компьютеры одной иностранной державы из другой. В таких случаях они, возможно, надеются на то, что отсутствие пострадавших в Америке не допустит либо воспрепятствует обращению американских правоохранительных органов за помощью к иностранным следователям и прокурорам.

Статья 814 Акта изменила определение “защищенного компьютера”, вводя в него понятие компьютера, расположенного вне пределов США, постольку, поскольку он задействован в “межштатном или иностранном общении и коммуникациях США” (пункт 1030(e)(2)(B) раздела 18 Свода законов). Определив данный факт как нарушение национального законодательства, США теперь могут использовать внутренние процедуры для участия в международных расследованиях хакерских атак. Поскольку эти расследования привлекают к участию следователей и прокуроров из разных стран, обеспечение возможности международного сотрудничества просто необходимо.

Поправка создает возможность уголовного преследования таких преступников в США. Следовательно, убеждая другие страны гарантировать защиту интересов американских жертв компьютерных преступлений, совершенных на их территории, США и сами смогут теперь обеспечить выполнение этого условия.

В Конгрессе США принят новый закон, направленный на дальнейшее ужесточение ответственности за преступления, связанные с компьютерами – “Акт о повышении электронной безопасности”. Так, хакер, совершивший преднамеренное убийство или причинивший тяжкий вред здоровью потерпевшего при помощи электронных средств будет караться пожизненным заключением.

Новое антитеррористическое законодательство США, вступившее в силу с января 2003 года, предусматривает очень жесткую систему наказаний за совершение преступлений в сфере компьютерных технологий. Последние отнесены в разряд особо тяжких федеральных преступлений и расцениваются как террористические. Сторона обвинения может потребовать пожизненного заключения кибепреступнику, которого поймали при попытке совершить кибератаку, или уже совершил предумышленный терракт, а создатели вирусов могут получить длительные сроки тюремного заключения.

 

 

 

 

4. ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ОБ ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ

Как верно отмечается многими исследователями, организованная преступность – и не только в США, но и в целом в мире (в том числе и в особенности в России) – не просто одна из форм преступности, но такое явление, которое играет все более растущую разрушительную роль в экономической, политической, культурной и духовной жизни общества. В силу указанной особенности возникает настоятельная потребность адекватного противодействия этой угрозе со стороны государства.

По мнению специалистов, с той ситуацией, в которой сейчас находится Российская Федерация, Соединенные Штаты столкнулись в 60-е гг., когда резкий рост организованной преступности захлестнул страну.

Первоначально организованная преступность зародилась в США как локальное явление, связанное с особенностями политического процесса в больших городах. До начала периода “сухого закона” она была сугубо местечковой и не распространяла свое влияние на территорию всей страны. С 1920 г криминальные организации начали расти и видоизменяться для удовлетворения возникшего спроса на нелегальный алкоголь. Сухой закон “национализировал” организованную преступность; он подтолкнул небольшие поначалу этнические группировки к расширению и налаживанию контактов с себе подобными на всей территории Соединенных Штатов.

Организованная преступность в США долгое время ассоциировалась с определенными этническими группировками, в особенности итало-американскими. Концепция “иностранного преступного сговора” (“alien-conspiracy model”) рассматривает организованную преступность как тайное сообщество иностранных этнических групп, объединенных в единую общенациональную иерархическую структуру семей, в основе которой лежат секретность и преданность. Этот стереотип был сформирован громкими событиями конца 50 – начала 60 гг., в том числе арестами предполагаемых национальных лидеров организованной преступности в Апалачине, Нью-Йорке в 1957 г. и важными свидетельскими показаниями бывшего члена мафиозной группы Джозефа Валачи в 1963 г. Организованная преступность рассматривалась в то время как единое общенациональное сообщество, иерархически структурированное и работающее на грани, проникая в мир легального бизнеса .

Тем не менее факты свидетельствуют о том, что организованная преступность в США представляет собой в большей степени “свободную конфедерацию” небольших криминальных группировок, связанных между собой не родством или тайными клятвами, а, скорее, экономическими мотивами. Структура и характер организованной преступности в США менялись постепенно, вслед за американским обществом, спрос на нелегальные товары и услуги в котором варьировался в зависимости от исторических реалий. Основу криминальной деятельности организованной преступности в США традиционно составляют игорный бизнес и торговля наркотиками, что, однако, не мешает лицам, вовлеченным в преступные организации, заниматься и другими видами нелегального бизнеса от вымогательства до захоронения токсических отходов. В настоящее время основными наиболее распространенными видами организованной преступной деятельности в США являются торговля наркотиками, организация проституции, нелегальная миграция, нелегальная торговля спиртными напитками и бензином, мошенничества с кредитными карточками, выдача кредитов под непомерные проценты, мошенничества в сфере страхования и предоставление “защиты”.

Предполагается, согласно некоторым экспертным оценкам, что в США более чем 50 тысяч человек являются членами организованных преступных групп, доход которых ежегодно составляет 150 миллиардов долларов. Впрочем, официальной статистики на этот счет в США до сих пор не ведется, что не может не вызвать известного удивления.

Конгресс США был вынужден законодательно выделить организованную преступность из обычной, поскольку первая требовала более жесткой реакции. До 1970 г. в отношении участников организованных преступных групп действовал лишь институт сговора, предусмотренный пар. 5.03. Примерного УК США и воспроизведенный впоследствии во многих кодексов штатов.

Важную роль в борьбе с организованной преступностью играет институт сговора.

В 1970 г. был принят “Закон о контроле над организованной преступностью в США”. Раздел 1Х этого закона “Организации, связанные с рэкетом и коррупцией (The Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act), был полностью включен в качестве главы 96 в раздел 18 Свода законов США. В России он стал известен как “статут (закон) РИКО”. В настоящее время 29 штатов приняли свои собственные законы РИКО.

Целью закона о контроле над организованной преступностью, как в нем говорится, является “искоренение организованной преступности в Соединенных Штатах Америки посредством усиления требований закона при сборе доказательств, криминализации новых деяний, ужесточения назначаемых наказаний и применения прочих юридических средств к нелегальной деятельности, связанной с организованной преступностью”. Разумеется, задача искоренения организованной преступности сегодня представляется нереальной даже в Соединенных штатах. Вместе с тем необходимо отметить, что разработчики этого закона правильно уловили главное направление борьбы с названным опаснейшим явлением. Исходя из главной цели организованной преступности – извлечение сверхдоходов – закон своим острием направлен на разрушение финансовой мощи преступных организаций. Специальные статьи в нем посвящены конфискации криминальных активов.

Статут РИКО (как раздел вышеназванного закона) направлен, как подчеркивается, прежде всего против преступных организаций в целом, а не против их отдельных членов. Традиционно субъектом уголовного права является физическое лицо, поскольку оно наделено свободой и добровольностью выбора и является “одушевленным существом, носителем виновности… (и) важной политической и экономической единицей”. Исторически сложившиеся приоритеты уголовного права порождают проблемы при решении вопроса о привлечении к уголовной ответственности членов организованных преступных групп, поскольку даже если часть членов такой группы будет осуждена, новые лица с легкостью заменят их, и организация продолжит свое существование.

Признавая, что “преступления в рамках организованной преступности совершают физические лица, но ее саму делают организации”, статут РИКО концентрирует свое внимание на группах в целом и, основываясь на концепции “преступного предприятия”, отграничивает преступление, совершаемое “постоянно действующей специализированной организацией” от “обычного преступного сговора”. Наряду с привлечением к ответственности физических лиц, основная провозглашаемая цель статута РИКО – “уничтожение криминальной организации как таковой”.

Статут РИКО открывает длинный список определений. Первой идет “рэкетирская деятельность”, включающая преступления, совершение которых влечет за собой применение закона РИКО. “Рэкетирская деятельность” подразумевает (А) любое деяние (или угрозу его ) тяжкое убийство, похищение с целью выкупа, игорный бизнес, поджог, роббери (грабеж с насилием или разбой), взяточничество, вымогательство, ведение непристойных дел или дела, связанные с незаконным оборотом наркотических или психотропных веществ и подлежащие обвинению по законодательству Штата и наказуемые лишением свободы на срок до одного года; (Б) любое деяние, наказуемое по любому из следующих положений раздела 18 Свода Законов США: взяточничество, взяточничество в спорте, фальшивомонетчество, кража в перевозках между штатами, присвоение или растрата пенсионных фондов и фондов, предназначенных для пособий, вымогательские кредитные операции, мошенничество, передача связанной с азартными играми информации, мошенничество с использованием проводных средств связи, мошенничество, затрагивающее финансовую организацию, учинение помех правосудию и ведению уголовного расследования, местным правоохранительным органам, манипуляция свидетелем, жертвой или осведомителем, насилие против свидетеля, пострадавшего или осведомителя, учинение помех коммерческой деятельности, роббери (грабеж с насилием или разбой) или вымогательство, рэкетирская деятельность, отмывание денежных средств и денежных документов, участие в денежных операциях по имуществу, полученному от определенных противозаконных действий, использование междуштатных коммерческих сооружений и средств в совершении тяжкого убийства по найму, сексуальная эксплуатация детей, перемещение между штатами краденых автомобилей и краденой собственности, контрабандный ввоз автомобилей или деталей автомобилей и сигарет), контрабанда белых рабов, (В) любое деяние, являющееся основанием для преследования по обвинительному акту, по разделу 29 Свода Законов США: выплаты и займы трудовым организациям, присвоение или растрата профсоюзных фондов), любое деяние, являющееся основанием для преследования по Акту об Отчетности по операциям с валютой и зарубежным операциям и некоторые др.

Всего в общем списке в настоящее время свыше пятидесяти видов преступлений (федеральным законодательством предусмотрено более 40 видов преступлений, а 9 – законами штатов). Эти преступления, обычно относимые к “сигнальным” или “предикатным” преступлениям” (predicate offences), включают различные противоправные деяния, которые законодатель счел свидетельствами деятельности организованной преступности. Статут не вводит новых составов, он лишь ужесточает наказание для лиц, совершивших определенные предшествующие преступления наряду с участием в делах криминальной организации. Эта концепция “совокупности ответственности”, сравнительно новая в американском уголовном праве, нацелена на обеспечение более сурового наказания членов организованных преступных групп из-за высокой опасности последних для общества.

Следующей не менее важной категорией статута РИКО является “предприятие”. Под предприятием понимается “любое индивидуальное, партнерское, корпоративное, ассоциативное или иное легальное объединение, любой союз или группа лиц, связанных фактически, хотя и без юридических на то оснований”. Предприятие может быть и предусмотренным в законе объединением, таким как корпорация, и нелегальным союзом, таким как фактическая ассоциация людей, объединившихся исключительно ради преступных целей.

Отметим, что “предприятием”, в соответствии с п. 4 пар. 1961 может быть признано даже отдельное физическое лицо, если оно наделено правами юридического лица. Точно так же к “предприятию” можно отнести “любой союз или группу лиц, связанных в действительности”, даже если эти объединения не являются юридическими лицами.

Последняя ключевая дефиниция закона – “схема” (состав) рэкетирской деятельности (pattern of racketeering activity). Данная “схема” определяется как “по крайней мере два эпизода рэкетирской деятельности, один из которых произошел после вступления в силу настоящего закона, а последний - в течении 10 лет… с момента совершения предыдущего акта рэкетирской деятельности”. Следовательно, схема имеет место, когда лицо совершает 2 “сигнальных” преступления в течении 10 лет. Однако, факта совершения 2 “сигнальных” преступлений за указанный период времени недостаточно для применения статута РИКО. Верховный Суд разъяснил необходимость “связанности” двух актов и “наличия угрозы продолжения преступной деятельности”.

Статут РИКО содержит четыре основных положения, отражающих введение в законодательство соответственно четырех самостоятельных составов преступления.

Пункт (а) пар. 1962 признает противозаконным использование или инвестирование (прямое или косвенное) в предприятие, вовлеченное в межштатную или зарубежную коммерцию или деятельность, любой доход, полученный путем рэкетирской деятельности или путем сбора неправомерных долгов.

Пункт (b) признает противозаконным приобретение или поддержку контроля (или интереса) над любым предприятием, вовлеченным в межштатную или зарубежную коммерцию или деятельность (аналогичным п. (а) путем).

Эти пункты, отражающие желание законодателя оградить законный бизнес от проникновения организованной преступности, применяются, как отмечают эксперты, редко из-за сложности доказывания.

Пункт (c) названного параграфа - самая популярная норма статута - признает незаконным “руководство или участие, прямое или косвенное, в управлении делами предприятия путем рэкетирской деятельности”. Посему, не имеет значения, является ли предприятие созданным на основании закона или “фактической ассоциацией”, - прокуроры могут применять данную статью практически к любой разновидности преступных организаций, невзирая на наличие связи с законным бизнесом. Однако данное положение может быть применено лишь к тем, кто руководит или управляет делами предприятия так, как это следует из определения “управление и менеджмент”.

В делах, связанных с уголовным преследованием преступных организаций, нарушающих вышеназванный пункт закона, предприятие соответственно выступает не как потерпевший, а как нарушитель.

Приведем характерный пример. В деле “США против Туркетте” Верховный Суд США со всей определенностью указал на, что предприятие не обязательно должно заниматься каким-либо законным бизнесом. Фабула дела заключалась в следующем. Девяти лицам было предъявлено обвинение в образовании ассоциации де-факто для осуществления преступной деятельности и совершении целого ряда преступлений – от мошенничества до поджогов. Апелляционный суд округа, рассмотрев это дело, пришел к выводу, что действие РИКО не распространяется на полностью преступные предприятия на том основании, что поскольку пар. 1962 (а) и (b) применим лишь к легальному предприятию, то и пар. 1962 (с), вменяемый по данному делу, по аналогии должен применяться только к легальным предприятиям. Верховный Суд не согласился с такой трактовкой и занял иную позицию, сославшись на то, что “ограничительное толкование предприятия как организации, действующей только в сфере легальной экономики, привело бы к игнорированию профилактической функции статута”.

И, наконец, пункт (d) признает незаконным вступление в сговор для нарушения любых положений пунктов (а), (b) или (c).

Одна из причин, по которым закон РИКО оказался весьма успешным в борьбе с организованной преступностью, - разработка новой концепции федеральных норм, касающихся сговора. Сговор по американскому законодательству всегда являлся важным элементом уголовного преследования лидеров организованной преступности потому, что, хотя они и руководят криминальной организацией, сами редко нарушают закон.

Статут смоделировал нормы о сговоре таким образом, чтобы “привлечь к ответственности тех, кто обладает истинной властью и фактически осуществляет руководство”. Двумя традиционными составляющими сговора являются договоренность между двумя или более лицами и общая преступная цель или задача. Каждый участник сговора несет ответственность за деяния соучастников в течение “времени, когда эти преступления были совершены, [соучастники] были задействованы в преступном сговоре и основные криминальные действия… были осуществлены во исполнение целей сговора”. Обратим внимание на то, что по статуту РИКО сам факт сговора считается самостоятельным оконченным преступлением независимо от последующих действий соучастников.

Как правило, нормы, касающиеся сговора, плохо работают против организованной преступности, поскольку в обычной криминальной организации реализуются самые разнообразные разновидности сговора. Из-за отсутствия единой коллективной договоренности или общей коллективной преступной задачи целиком группу невозможно привлечь к ответственности, поэтому нормы о сговоре могут быть применены лишь к ее (группы) отдельным частям. Составы “кругового” и “сетевого” сговора не могут быть применены против преступных организаций, так как “единая договоренность или общая задача не могут быть выведены из совершения самых разных преступлений явно не связанными между собой преступниками”.

Статут РИКО решил эту проблему, представив концепцию “организационного сговора”. Понятие “сговора” в законе не имеет ничего общего, что чрезвычайно важно, с совершением единичного “сигнального” преступления, оно подразумевает договоренность об участии в делах криминального предприятия путем совершения двух и более актов рэкетирской деятельности для достижения целей этого предприятия. При этом совершенно не важно, знал ли обвиняемый о преступной деятельности других членов и во сколько разновидностей преступной деятельности было вовлечено предприятие. Обвинителю требуется лишь доказать, что лицо “связано” с криминальным предприятием совершением двух актов рэкетирской деятельности.

Новая концепция имеет массу преимуществ перед прочими при привлечении к ответственности членов организованных преступных групп. В соответствии с ней ответственность за преступления организации должны нести все ее члены. Она также дает возможность объединить дела всех членов организации в единое производство, что раньше было запрещено. Введение статутом РИКО понятия “организационного сговора” позволило рассматривать преступную организацию как единое целое, а не как сумму отдельных ее частей.

Следующая причина успеха закона о контроле над организованной преступностью в США, по мнению одного из экспертов, заключается в чрезвычайно широких возможностях “судебной интерпретации”. Разработчики Закона использовали общие термины и тщательно избегали четкого определения понятия “организованная преступность”. “Конгресс умышленно раздвинул границы ответственности столь широко, чтобы избежать создания лазеек, используя которые, приспешники организованной преступности смогли бы вырваться на свободу…”.

Часть комментаторов полагают, что статут РИКО используется слишком обще и что его применение следовало бы ограничить “традиционными” организованными преступными группами, теми, которые подпадают под концепцию “иностранного преступного сговора”. Однако определения закона чрезвычайно широки и не ограничиваются традиционной концепцией организованной преступности. Большинство американских юристов, похоже, склоняются к мысли, что “конгресс создал гибкий нормативный акт, представляющий множество возможностей для разнообразных толкований, что позволяет преследовать любые проявления организованной преступной деятельности”.

Для решения назревшей проблемы разработчики решили криминализировать поведение, которое обычно связано с организованной преступной деятельностью вместо того, чтобы признавать противозаконным участие в организованной преступной группе. Таким образом, любое лицо или группа, уличенная в указанном поведении, предполагается вовлеченной в организованную преступность.

Следовательно, для привлечения к ответственности по статуту РИКО основанием является поведение, а не разновидность группировки или национальность ее участников. Закон отринул ранее существовавшие этнические стереотипы, обычно связываемые с организованной преступностью, и частенько используется против группировок, совершенно не соответствующих сложившимся представлениям о мафии.

Несмотря на то, что суды оценили уникальность данного закона для широчайшего толкования, еще одним, не менее важным элементом, увеличивающим возможности оптимального правоприменения, служит введенная законом так называемая “оговорка о свободной интерпретации”. Она гласит, что “положения настоящего закона могут свободно интерпретироваться для достижения предусмотренных в нем целей”. Столь широкий простор для судейского усмотрения во многом связан с традициями прецедентного права и вряд ли возможен в праве континентальном, во всяком случае, российском.

Нет ни одного уголовного закона, содержащего подобную статью; более того, традиционно считается, что уголовно-правовые акты должны быть написаны однозначно, а любые неясности толкуются в пользу обвиняемого. Оговорка о свободной интерпретации – следствие официального признания невозможности однозначного определения такого сложного понятия как “организованная преступность”. Это хорошо знают и российские специалисты.

Как уверяют сторонники подобного подхода, “динамичность и изменчивость организованной преступности требует от закона не меньшей подвижности, чтобы не позволить преступникам избежать наказания всего лишь из-за того, что норма права не учитывает сложившейся ситуации”. Широта трактовки статута РИКО дает возможность его применения в таких случаях, о которых разработчики и не думали, но в то же время подобное свойство необходимо в “в сложнейших делах, которые не охвачены традиционными нормами права и вызывают сильнейшие негативные эмоции”. Отметим, что подобные неопределенные формулы закона вызывали и вызывают и небезосновательную критику со стороны оппонентов.

По мнению экспертов, несмотря на полезность и своевременность РИКО, неопределенность и широта его формулировок приводят к постоянному и неадекватному расширению сферы его применения. Считается, что закон уже вышел далеко за границы, отведенные для него законодателем. Многие специалисты предлагают реформировать данный институт, однако общего устраивающего всех решения пока не найдено.

Опасность, идущая рука об руку с возможностью свободной интерпретации, заключается в том, что эта “свобода” может превратиться в произвол. Для того, чтобы более или менее оградить закон от этой проблемы, в рамках управления по уголовным делам Министерства юстиции США было создано специальное подразделение – Отдел по борьбе с организованной преступностью и рэкетом (OCRS), чьей задачей является контролирование применения закона РИКО. Отдел призван тщательно отслеживать те дела, где предполагается применение статута РИКО; и такое дело не может быть возбуждено без санкции Отдела. Считается, что ОКРС работает как некий “контроль качества” для гарантии того, что “содержание преступлений, предполагающих применение закона, действительно подпадает под общую политику действия РИКО”. Условия, которые влекут применение закона, включают наличие или использование насилия, связь с наркотиками, или фактическую высокоорганизованную структуру группы. Прочие условия позволяют выявить, можно ли применить к деянию иной закон, или необходимо использование именно закона РИКО, и какова история криминальной деятельности.

По большому счету данный закон оказался эффективным в борьбе с организованной преступностью в США. РИКО рассматривают “как один самых эффективных инструментов для уголовного преследования систематической организованной преступной деятельности”. С помощью закона РИКО в 80-х гг. прокуроры значительно увеличили количество возбужденных уголовных дел против организованной преступности, большая часть которых заканчивалась наказанием виновных. К 1990 г. более тысячи крупных и мелких деятелей организованной преступности были осуждены и получили в наказание длительные сроки лишения свободы. Уголовному преследованию подверглись пять нью-йоркских “семей” “Коза ностра”, а также члены преступных группировок в Бостоне, Кливленде, Денвере, Канзас-Сити, Милуоки, Нью-Джерси, Филадельфии, Питтсбурге и Сант-Луисе.

Примечательно, что в США в последние годы наблюдается заметная активизация деятельности организованных преступных формирований выходцев из России и бывшего СССР. Так, в 1995 году правоохранительные органы США вели 35 расследований по делам, связанным с российской ОП, а в 1996 г. таких дел было уже 260. Все они были доведены до конца с привлечением к ответственности ряда авторитетов, в т.ч. В. Иванькова по кличке “Япончик”. Вместе с тем правоприменительные органы США испытывают значительные трудности по применению Статута РИКО к членам группировок - выходцев из бывшего СССР в силу нетрадиционной “сетевой” структуры названных группировок, их чрезвычайной аморфности, гибкости и подвижности. Об этом говорил автору летом 2002 г. Том Файерстоун, представитель Министерства юстиции США в России на одном из семинаров в Санкт-Петербурге.

 

 

5. ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ОБЩЕСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И ОБЩЕСТВЕННОГО ЗДОРОВЬЯ

5.1. Преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков.

Наркотизм в США и преступность, связанная с наркотиками. имеют по-прежнему, по оценкам самих американских официальных лиц, “колоссальный размер”. В настоящее время наркотики в этой стране употребляют почти 15 млн. человек старше 12 лет, что составляет 6,7% населения страны. В США насчитывается пять млн. хронических наркоманов. В 1999 году 1,5 млн. американцев были арестованы за правонарушения, связанные с наркотиками. Положительные результаты анализов на наличие наркотиков были получены не менее чем у 50 процентов арестованных взрослых мужчин по всей стране. В 1998 году 7 из 10 заключенных местных тюрем (или 417 тыс. заключенных) регулярно употребляли наркотики или совершили преступления в связи с наркотиками. Для сравнения: в 1989 году численность заключенных этой категории составила 261 тыс. человек.

Надо сказать, что пик наркотизма Соединенные Штаты все же преодолели. В 1979 г. наркотики употребляли 25 млн. человек, что составляло 14,1% населения страны. С конца 80-х годов в этой стране начался период законодательного введения мероприятий стратегического характера. Осуществление государственной политики в области борьбы с наркотиками законом было возложена на Президента. Дж. Буш-старший в январе 1990 г. во исполнение данной обязанности представил “Национальную стратегию контроля над наркотиками”.

Упомянутая стратегия включала следующие основные направления: воздействие на правительства стран, экспортирующих незаконные наркотики; перехват контрабандных наркотиков на границе США; борьба с преступными организациями и лицами, распространяющими наркотики внутри страны; воздействие на потребителей с целью снизить спрос на наркотики.

Если обратиться к анализу тенденций уголовной политики в этой сфере за последние десятилетия, то нельзя не заметить линию на постоянное ужесточение наказания в отношении лиц, находящихся на верхних этажах преступной иерархии.

Современное антинаркотическое законодательство США в целом довольно объемно ( с 1990 года в 44 штатах было принято более 450 новых законов о наркотиках) и содержит массу правовых тонкостей. В частности, действуют законы, запрещающие изготовление наркотиков, хранение и продажу предметов, используемых для изготовления наркотиков и введения их в организм человека, хотя в обычных жизненных ситуациях использование таких предметов является законным.

В федеральном уголовном законодательстве США наркотическим преступлениям посвящена часть D главы 13 раздела 21 “Food and Drugs” Свода законов (USC). Нормы, предусматривающие ответственность за незаконный оборот наркотиков, частично содержатся и в других разделах (см., например: 18 USC 1956, 18 USC 1963 ).

Основным подходом федерального законодательства по борьбе с незаконным оборотом наркотиков является запрещение целого ряда видов деяний, сопряженных с незаконным оборотом наркотиков, – (1) производства, (2) владения с намерением распространения и (3) распространения “веществ, находящихся под контролем” (незаконных наркотических веществ и некоторых легальных, но сильных и вызывающих наркотическую зависимость наркотических средств).

Любому лицу, кроме уполномоченных данной главой, запрещается производить и распространять вещества, находящиеся под контролем, запрещены любые незаконные действия с ярлыками, наименованиями, печатями, касающимися веществ, находящихся под контролем, реклама этих веществ. Тяжесть наказания, которому нарушитель может быть подвергнут за совершение преступлений, зависит от вида и количества наркотиков, а также от наличия отягчающих обстоятельств – например, повторное совершение преступления, прежние судимости.

Кроме того, значительное влияние на вынесение приговора имеют следующие обстоятельства:

В соответствии с “Актом о школьном дворе” предусмотрено значительно более суровое наказание за продажу наркотиков в пределах 1000 футов, игровых площадок или в пределах

1. 100 футов от мест, где собираются дети. В этом случае вдвое увеличивается срок тюремного заключения.

2. Использование распространителями наркотиков для своих целей лиц, не достигших 18-летнего возраста. При подобных обстоятельствах совершения преступления срок заключения увеличивается вдвое (при первом вовлечении несовершеннолетних в свой бизнес). При повторном вовлечении несовершеннолетних срок утраивается.

3. Продажа наркотиков лицам, не достигшим 21 года. При первом нарушении данного положения срок удваивается, при повторном – утраивается.

В дополнение к наказанию, предусмотренному за фактическое изготовление (распространение), хранение с целью распространения, самостоятельным и отдельным преступлением считается сговор с целью нарушения антинаркотического законодательства (даже если самого нарушения не было), планирование преступления считается серьезным самостоятельным нарушением закона независимо от других обстоятельств. Наконец, преступлением считается сама попытка нарушения законодательства о наркотиках – понятие “попытка” в данном контексте включает в себя умысел с целью нарушения законодательства по наркотическим средствам и попытки предпринять конкретные действия с целью его реализации.

Что же касается потребителей наркотиков, то в соответствии с Drug Possession Penalty Act of 1986, пар. 21 Title 21 USC предусматривает, что лицо, сознательно и незаконно владеющее наркотиком, несет гражданскую ответственность в виде штрафа до 10 000 долларов за каждое нарушение. Кроме того, если нарушение совершено повторно, то виновный может быть приговорен к тюремному заключению на срок от 15 дней до двух лет и штрафу (2,5 – 10 тыс. долл.), при отягчающих обстоятельствах – к лишению свободы от 90 дней до 3 лет и штрафу (5 – 25 тыс. долл.). Наказания могут налагаться одновременно – и штраф, и тюремное заключение.

Закон 1986 года “О борьбе со злоупотреблением наркотиками” (Anti-drug Abuse Act of 1986) резко увеличил наказание за изготовление и распространение наркотиков. Этим законом впервые были установлены обязательные минимальные сроки тюремного заключения за распространение определенного количества наркотических веществ (от 5 до 20 лет), а также максимальные сроки, в большинстве случаев достигающие пожизненного заключения (прежде эти сроки не должны были превышать 40 лет). Кроме того, законом 1986 года было запрещено вынесение условного приговора и применение условно-досрочного освобождения к лицам, осужденным за распространение наркотиков. Для лиц, признанных виновными в непосредственном участии в качестве администратора, организатора или руководителя предприятия, занимающегося производством, импортом или распространением наркотиков, если доход такого предприятия в течение 12 месяцев превышает 10 миллионов долларов, установлено обязательное наказание в виде пожизненного заключения.

Федеральный закон, принятый в 1988 году (Anti-drug Abuse Act of 1988), установил, что крупные фигуры продолжающегося преступного наркобизнеса могут быть приговорены к лишению свободы на любой срок, вплоть до пожизненного. Причем этот срок должен быть не менее 20 лет. Закон также допускает применение к этим лицам смертной казни. Отдельное внимание в законе уделено так называемым “особо опасным преступникам”. В судебную практику США этот термин введен законодательным путем: “особо опасным преступником” является лицо, признанное виновным в тяжком преступлении, если:

• ранее оно было два или более раза осуждено за преступления, наказуемые тюремным заключением на срок более года;
• в случае, когда это тяжкое преступление является частью преступного поведения, составляющего существенный источник его дохода;
• если это тяжкое преступление представляло собой сговор как минимум с тремя другими лицами.

Для “особо опасных преступников” закон предусматривает обязательное применение более жестких санкций. Суду предоставлено право, “если этого требуют интересы охраны общества”, назначать таким лицам помимо предусмотренного за совершённое преступление основного наказания дополнительное, до 25 лет тюремного заключения.

В отношении тех, кто обвиняется в торговле наркотиками в крупных размерах, законом категорически исключена возможность освобождения под залог до суда, а в отношении лиц, осужденных за такое преступление - вынесение условного приговора и применение условно-досрочного освобождения из мест лишения свободы.

Anti-drug Abuse Act of 1988 также установил, что лицо, участвующее в продолжающемся преступном наркопредпринимательстве, включая экспорт и импорт наркотиков, и в связи с этим преднамеренно и умышленно убивающее, советующее или приказывающее совершить убийство, и такое убийство совершается, может быть приговорено к лишению свободы, но на срок не менее 20 лет, вплоть до пожизненного или смертной казни.

Money Laundering Control Act of 1986 (Закон о контролировании отмывания денег) незаконным признает участие в финансовых операциях, направленных на содействие конкретной незаконной деятельности, в том числе и торговле наркотиками. Согласно этому закону, любое лицо, которое, зная, что материальные средства, используемые в финансовой операции, представляют доходы от противоправной деятельности, осуществляет или пытается осуществить такую финансовую операцию

1. с целью способствовать осуществлению незаконной деятельности или

2. зная, что финансовая операция целиком или частично направлена на то, чтобы скрыть или замаскировать природу, местонахождение, источник, владельца или контроль над доходами от конкретной незаконной деятельности

может быть приговорено к штрафу на сумму 500 тысяч долларов или на двойную сумму стоимости имущества, вовлеченного в операцию (в зависимости от того, какая из сумм больше), или к лишению свободы на срок 20 лет. Суд может применить и обе эти санкции.

В целом ни федеральное законодательство, ни законодательство штатов не содержат перечней наркотических веществ. находящихся под специальным контролем. Исключением является УК штата Джорджия.

В УК штата Нью-Йорк уголовной ответственности за правонарушения, связанные с незаконным оборотом наркотиков, посвящены пар. пар. 220, 221. При этом правонарушения в сфере незаконного наркооборота (отнесенные к разделу “М” – “Посягательства на публичное здравие и нравственность”) УК подразделяет на мисдиминоры (преступления, наказуемые заключением на срок более 15 дней, но менее года) и фелонии (преступления, наказуемые заключением сроком более чем на 1 год).

Положения пар. пар. 220, 221 тесно связаны с Законом о публичном здравоохранении (в котором, например, дается определение наркотических средств (narcotic drug) – такие вещества растительного, синтетического или комбинированного происхождения, как опиум, опиат, опиумный мак, опиумная соль, смесь и пр.).

В пар. пар. 220 и 221 предусматривается уголовная ответственность за владение наркотиками и их продажу. Степень тяжести правонарушения, и, соответственно, санкции, зависят от вида наркотика и его количества. Лицо признается виновным в уголовно-наказуемом владении наркотиком (220.03 – 220.25), если оно сознательно и незаконно владеет этим веществом; в сбыте (термин “sell” - продавать, обменивать, давать, распространять и совершать иные подобные действия) – если оно незаконно и осознанно сбывает наркотик (220.31 – 220.43). При этом уголовно-наказуемое владение наркотиками подразделяется УК штата Нью-Йорк на семь степеней в зависимости от тяжести преступного посягательства, сбыт – на пять степеней. Наименее тяжкое посягательство, предусмотренное п. 220.03 – уголовно-наказуемое владение седьмой степени, классифицируется как мисдиминор класса А., в то время как наименее тяжкое посягательство при сбыте (п. 220.31) – это фелония класса D (срок тюремного заключения – до 7 лет).

Преступные посягательства, связанные с марихуаной, выделены в отдельную статью – 221 в результате принятия в 1977 г. Marijuana Reform Act. Этот закон снизил степень наказания за владение и сбыт незначительного количества марихуаны.

Определенный интерес представляют следующие пункты статьи 220:

• 220.44 – предусматривает за продажу специальных веществ, находящихся под контролем, вблизи школ лицу, возраст которого ниже 19 лет, ответственность как за фелонию класса В (т.е. преступление, за которое предусмотрено наказание в виде тюремного заключения на срок до 25 лет).
• 220.45 – определяет владение инструментом, используемым для введения наркотиков, как мисдиминор класса А.
• 220.46 – классифицирует введение наркотика лицу, даже с его согласия, как фелонию класса Е (срок тюремного заключения – до 4 лет).
• 220.50 – запрещает владение и продажу веществ, применяемых для приготовления наркотиков. (мисдиминор класса А).
• 220.60 – предусматривает уголовное наказание за владение прекурсорами (фелония класса Е).

Кроме того, УК штата Нью-Йорк дарение наркотиков (в том числе марихуаны) квалифицирует как продажу (сбыт).

Уголовный кодекс штата Висконсин посвящает преступлениям, связанным с незаконным оборотом веществ, находящихся под контролем, главу 961 (Uniform Controlled Substances Act). Данный УК подразделяет преступления в сфере незаконного оборота наркотиков на три категории – А, В, С.

Незаконными действиями класса А признается изготовление, распространение и поставка веществ, находящихся под контролем или их аналогов. В зависимости от количества и вида наркотика наказания подразделяются на штрафы и тюремное заключение, в некоторых случаях закон допускает применение и того, и другого вида. Минимальный размер штрафа, предусмотренного в качестве наказания за преступления класса А – 1 тыс. долларов, максимальный – 1 млн. долларов, сроки тюремного заключения колеблются от минимального (не менее 3 месяцев) до максимального (30 лет).

Под преступлениями класса В уголовный кодекс штата Висконсин подразумевает сознательные действия лица по организации и обслуживанию (содержанию) любых структур, предназначенных в качестве мест для производства, хранения, поставки или употребления наркотиков (в этой статье упоминаются любые склады, магазины, здания, транспортные средства, в том числе самолеты и суда). Лицо, признанное виновным в совершении подобного рода действий, может быть приговорено судом к штрафу до 25 тыс. долларов или тюремному заключению на срок до 1 года, или к обоим видам наказания.

Преступлениями класса С УК штата Висконсин признает приобретение веществ, находящихся под контролем, мошенническим путем, а также воспроизведение без специального разрешения идентификационных лейблов, марок, ярлыков, связанных с наркотическими веществами и прекурсорами. В случае совершения подобных преступлений предусмотрено наказание в виде штрафа (до 300 тыс. долларов) или тюремного заключения (до 4 лет), или и то, и другое.

Отдельно в УК рассматривается продажа наркотиков лицам, не достигшим 18-летнего возраста и вовлечение детей в процесс производства и распространения наркотиков.

5.2. Терроризм.

24 апреля 1996 г. в США был принят Закон о борьбе с терроризмом и применении смертной казни. Данный закон внес ряд изменений в Свод законов США.

В частности, была ужесточена уголовная ответственность за совершение акций терроризма. В главу 113 раздела 18 Свода законов был включен новый параграф 2332b.

Под “федеральным преступлением, связанным с терроризмом” понимается посягательство, которое, во-первых, задумано с целью оказания воздействия на действия государства посредством устрашения или принуждения либо принятия против государства мер воздействия за его действия и, во-вторых, представляет собой преступление, предусмотренное специально перечисленными параграфами. Всего в законе было названо тридцать конкретных видов преступлений (разрушение воздушного судна или объектов воздушного сообщения; насилие в аэропортах; убийство или покушение на убийство как обычное, так и Президента и других ВИП-персон; захват заложников; уничтожение или повреждение различного имущества и др.).

“Международный терроризм” определен как деятельность, которая, во-первых, включает акты насилия или акты, представляющие угрозу человеческой жизни, которые являются нарушением уголовных законов Соединенных штатов или какого-либо штата, либо которые являлись бы уголовно наказуемым деянием, если были бы совершены в пределах юрисдикции США или какого-либо штата; во-вторых, выглядит направленной (1) на запугивание или принуждение гражданского населения; (2) на оказание влияния на политику какого-либо правительства посредством запугивания или принуждения; либо (3) на оказание воздействия на действия какого-либо правительства посредством массового поражения, убийства государственного деятеля или его похищения; и в-третьих, имеет место преимущественно вне территориальной юрисдикции Соединенных штатов или осуществляется с пересечением (распространяющемся за пределы) государственных границ. Последнее положение - пересечение (распространение за пределы) государственных границ - поясняется следующей конкретизацией: “в смысле используемых средств, лиц, избранных объектами запугивания или принуждения, либо места, в котором действуют или ищут себе убежище нарушители”.

К акциям терроризма, распространяющимся за пределы государственных границ США отнесены такие деяния как убийство, похищение, нанесение увечья, нападение, повлекшее за собой тяжелые телесные повреждения, или нападение с применением опасного оружия в отношении любого лица в пределах США; создание существенного риска нанесения серьезных телесных повреждений любому другому лицу путем разрушения и нанесения ущерба любому строению, транспортному средству либо другому недвижимому или личному имуществу в пределах США, а также попытки и сговор совершить такого рода деяния, если последние были рассчитаны на оказание давления или нанесение ущерба действиям правительства путем угроз и шантажа, либо путем принуждения, или рассчитаны на осуществление мер воздействия, направленного против действий правительства.

В отечественной литературе справедливо обращено внимание на такое существенное достоинство нового закона, как предвосхищение опасности попадания в руки террористов оружия массового поражения или компонентов для его создания (включая биологическое оружие) и подробная регламентация соответствующих профилактических мер.

Надо сказать, что данный закон в таком виде просуществовал не более пяти лет. После беспрецедентной террористической атаки на США 11 сентября 2001 г. уже в конце октября был принят новый федеральный закон “Акт 2001 года, сплачивающий и укрепляющий Америку обеспечением надлежащими орудиями, требующими для пресечения терроризма и воспрепятствования ему”, который получил более краткое неофициальное название “Акт патриота США 2001 года” (Patriot Act of 2001) или “Закон о защите отечества”.

Этот законопроект был подготовлен и принят в необычайно короткие сроки: в процессе разработки и принятия закона палаты Конгресса договорились запретить вносить поправки на пленарных заседаниях. Это дало свои плоды. 24 октября он был одобрен Палатой представителей, на следующий день принят Сенатом и, опять-таки, буквально на следующий же день подписан Президентом Бушем.

Выступая на церемонии подписания нового закона, американский Президент отметил, что названный документ предоставляет правоохранительным органам дополнительные полномочия, что поможет им выявлять, разрушать планы террористов и применять против них карательные меры еще до совершения ими своих преступлений. В числе дополнительных полномочий – возможность проведения тайных обысков в домах лиц, подозреваемых в терроризме, задержание подозреваемых без предъявления обвинения до 7 суток. Это возможность отслеживать все каналы связи, которые могут использовать террористы, в том числе электронную почту, Интернет и сотовую телефонную связь. Новое законодательство предусматривает серьезное ужесточение мер наказания в отношений террористов и их соучастников. Удлинен срок давности в отношении террористических актов.

В самих Соединенных штатах данный закон был воспринят неоднозначно. Граждане были удивлены появлением закона, который позволил федеральным служащим обыскивать частные квартиры в отсутствие хозяев и без уведомления последних, который разрешил секретную выдачу ордера на обыск. Согласно новому закону, чиновники могут теперь зайти в любую компанию и потребовать у руководства личные архивы служащего без его уведомления. Тем не менее американские законодатели проигнорировали критику оппонентов и обвинения в ущемлении прав человека. Главным для них было обеспечить, как выразился один из законодателей, "соответствующий баланс между защитой гражданских прав и предоставлением правоохранительным органам инструментов. необходимых для выполнения своей работы".

Вскоре уже Генеральный прокурор Джон Эшкрофт заявил о том, что “начинается новая эпоха в борьбе Америки против терроризма”. Поэтому он предписал всем федеральным окружным прокурорам и всем региональным управлениям ФБР приступить к немедленной реализации нового Закона.

Новый закон расширил границы понятия “федеральное преступление, связанное с терроризмом”, включив в эту категорию ряд тяжких насильственных преступлений. Было введено новое понятие “внутренний терроризм”. Все преступления, предусмотренные ранее пар. 2332b, были также включены в число уголовно наказуемых преступлений, преследуемых по пар. 1961 раздела 18 Свода законов, известную как “Закон РИКО”. Последнее обстоятельство позволило автоматически резко усилить санкции за преступления, связанные с терроризмом.

“Внутренний терроризм” определен в законе как деятельность, которая, во-первых, включает акты, представляющие угрозу человеческой жизни, которые являются нарушением уголовных законов Соединенных штатов или какого-либо штата; во-вторых, выглядит направленной (1) на запугивание или принуждение гражданского населения; (2) на оказание влияния на политику какого-либо правительства посредством запугивания или принуждения; либо (3) на оказание воздействия на действия какого-либо правительства посредством массового поражения, убийства государственного деятеля или его похищения; и в-третьих, имеет место преимущественно в пределах территориальной юрисдикции Соединенных штатов.

Перечень преступлений, связанных с терроризмом, был дополнен еще 14 параграфами. В их числе те, что предусматривают ответственность за преступления, связанные с биологическим, химическим оружием; со сговором о совершении убийства и похищении или нанесении увечий человеку за рубежом; компьютерными сетями; укрывательством террористов; нападением на экипаж воздушного судна и др. Специалисты обратили внимание на появление в этом перечне такого нового деяния, как “биотерроризм”, который означает преступное применение биологических средств и биологического оружия.

Новый закон ввел еще и такое новое понятие как “кибертерроризм”. К последнему относятся “различные квалифицированные формы хакерства и нанесения ущерба защищенным компьютерным сетям граждан, юридических лиц и государственных ведомств на совокупную сумму, равную и превышающую 5 тысяч долларов, включая ущерб, причиненный компьютерной системе, используемой государственным учреждением при организации национальной обороны или обеспечении национальной безопасности” (ст. 814).

5.3. Законодательство о борьбе с незаконным перемещением и сексуальной эксплуатацией людей.

В Свод законов США (Раздел 18) помещены следующие главы, содержащие нормы об ответственности за различные деяния, связанные с сексуальной эксплуатацией людей:

Глава 71 - О непристойности (пар. 1460, владение с намерением продать, продажа непристойных материалов; пар. 1461, отправление материалов почтой материалов, побуждающих к непристойности; пар. 1462, импорт или транспортировка непристойных материалов; пар. 1463, отправление почтой неприличных материалов в виде обложки или конверта; пар. 1464, трансляция речевых непристойностей; пар. 1465, транспортировка непристойных материалов для продажи или посредничества; пар. 1466, занятие передачей непристойных материалов в качестве бизнеса; пар. 1468, распространение непристойных материалов посредством кабельного или платного телевидения; пар. 1470, передача непристойных материалов несовершеннолетним;

Глава 109 а - сексуальные злоупотребления (пар. 2241, усугубленное сексуальное злоупотребление; пар. 2242, сексуальные злоупотребления; пар. 2243, сексуальные злоупотребления в отношении несовершеннолетних и опекаемых; пар. 2244, оскорбительный сексуальный контакт; пар. 2245, сексуальное злоупотребление, приведшее к смерти);

Глава 110 - сексуальная эксплуатация и прочие злоупотребления в отношении детей (пар. 2251, сексуальная эксплуатация детей; пар. 2251а, продажа или покупка детей; пар. 2252, определенная деятельность, имеющая отношение к сексуальной эксплуатации несовершеннолетних; пар. 2252а, определенная деятельность, имеющая отношение к созданию или содержащая порнографию ребенка; пар. 2260, деятельность по ввозу в США детей для целей сексуальной эксплуатации;

Глава 117 - "Транспортировка для незаконной сексуальной деятельности и связанных преступлений" (пар. 2421 - обычная транспортировка, пар. 2422 - принуждение и вовлечение, пар. 2423 - транспортировка несовершеннолетних, пар. 2424 - изменение персональных данных иностранных граждан, пар. 2425 - использование международных средств передачи информации о несовершеннолетних, пар. 2427 - о причастности деяний к детской порнографии).

В марте 2001 г. Генеральный прокурор США Джон Ашкрофт заявил, что борьба с торговлей людьми – главный приоритет в работе Министерства юстиции США.

В отличие от многих других стран в США проблема рабства и торговли людьми была решена намного позже, чем в других странах цивилизованного мира, что, с одной стороны, несомненно, плохо: рабство и торговля – вопиющие нарушения прав человека, а с другой, дало этому государству неоспоримый козырь в борьбе с современной разновидностью этого явления – трэфиком (торговлей преимущественно женщинами и детьми в целях сексуальной и иной эксплуатации). Еще в 1910 г. в США был принят закон и ныне применяемый для уголовного преследования лиц, обвиняемых в трэфике. Данный нормативный акт известен как Mann Act (White Slave Act) – Закон о белом рабстве. Закон входит в Свод Законов США и включен в главу 117 раздела 18. Самой известной и чаще всего применяемой статьей закона является пар. 2421, однако используются и другие его статьи (параграфы): 2422, 2423 и 1328.

С момента принятия формулировки Акта о белом рабстве претерпели значительное изменение, ставшие, что естественно, результатом его применения. Изложение содержания статей стало емким и более общим, что позволило значительно расширить сферу их использования. Так, термин “женщина или девушка” изменен на “лицо”. Соответственно, полностью изменился круг потерпевших от рассматриваемого преступления, поскольку из диспозиции была исключена характеристика его пола. Статья может быть применена для уголовного преследования торговцев и женщинами, и мужчинами. Изменено описание целей перевозки, ограниченные теперь лишь вовлечением в проституцию и иную сексуальную деятельность.

11 сентября 2000 г. Сенат единогласно принял новый закон, направленный на защиту жертв домашнего насилия и торговли людьми. Часть указанного нормативного акта посвящена борьбе с нелегальным ввозом женщин в страну в целях сексуальной и иной эксплуатации, а также защите жертв и привлечении виновных в указанных преступлениях к уголовной ответственности (Trafficking Victims Protection Act of 2000). Вывоз женщин за рубеж с целью вовлечения их в проституцию относится к разряду федеральных преступлений. Предусматривается выделение $95 миллионов для борьбы с ростом этого явления. Закон обеспечивает помощь жертвам, желающим предъявить иск к своим поработителям, предоставляет защиту и приют и санкционирует внесение изменений в иммиграционное законодательство, допускающих освобождение от немедленной депортации и присвоение статуса беженцев с последующим предоставлением постоянного вида на жительство после трех лет пребывания на территории страны. Тем самым становится возможным судебное разбирательство дел, связанных с контрабандой людей.

В общих чертах закон содержит положения, позволяющие облегчить бывшим рабыням и прочим жертвам террора получение компенсации от своих государств, финансирующих подобную деятельность. Согласно новому закону будет наложен запрет на помощь со стороны США тем правительствам, которые закрывают глаза на факты торговли людьми.

Анализируя новый Закон США против трэфика, стоит особо отметить, что данный нормативный акт обладает рядом особенностей в связи с характером правовой системы, в основе которой лежит прецедент. Рассматриваемый документ носит во многом комплексный и программный характер, отражает направления политики Правительства США и Администрации Президента в отношении проблемы торговли людьми. Помимо рассмотрения и уточнения политических аспектов, в Законе много места отводится обеспечению положения жертвы трэфика, соблюдению в отношении нее прав человека, гарантиям, делающим выгодными участие в процессе против торговцев и оказание помощи следствию. В нем, по сути, содержатся нормы, относимые к различным отраслям права: процессуальному, иммиграционному, административному и др., в нем содержится целая система дефиниций, определяющих практически любое понятие, относящееся к трэфику.

Среди прочего Закон вносит изменения и дополнения в главу 77 раздела 18 “Пеонаж и рабство”, направленные, прежде всего, на ужесточение наказания за совершение преступлений, связанных с трэфиком.

Рассмотрим подробнее изменения, внесенные в Свод законов США, и сравним два нормативных акта против трэфика: Mann Act и уголовно-правовые нормы Protection Act.

Важно отметить, что оба этих нормативных акта не подменяют друг друга, а взаимно дополняют, поскольку криминализируют разные деяния. Закон о белом рабстве действует в отношении любого лица, кто сознательно перемещает другое лицо через границу штата или государства с целью вовлечения в проституцию или совершения иных правонарушений сексуального характера. Проститутка в данном случае признается жертвой, и ее согласие не смягчает вину. Наказывается такое деяние лишением свободы на срок до 10 лет и/или штрафом. Главной отличительной чертой акта является то, что в уголовном порядке преследуется первоначальный этап трэфика – перевозка, во-первых, а во-вторых, все нормы определяющим признаком называют вовлечение в проституцию и сексуальную деятельность. Таким образом, можно сделать вывод о том, что Акт о белом рабстве ставит во главу угла противодействие секс-индустрии, вовлечению в нее все новых и новых жертв. На момент принятия закона исторически сложилась необходимость уголовного преследования лиц, ввозящих женщин на территорию страны или перемещающих их из одного штата в другой с целью последующей сексуальной эксплуатации. Деяния, связанные с принуждением к труду и т.п. в условиях ограничения свободы отдавались на откуп главе 77. Mann Act – реакция государства на новую проблему: фактически сложившаяся реальность обусловливает иные акценты рассматриваемого нормативного акта.

Закон о трэфике развивает положения Акта о белом рабстве, внося изменения в главу 77 раздела 18 и ужесточая ответственность за содержание в рабских условиях, похищение, завлечение для последующей продажи в рабство и прочих деяний, так или иначе связанных с рабским статусом или институтами, сходными с рабством. Он предлагает в качестве меры наказания для торговцев до 20 лет тюремного заключения и пожизненное заключение “в случае смерти лица, явившейся следствием нарушения соответствующей статьи ( пар. 1581 (а), 1583 и 1584), или если это нарушение включало похищение или покушение на похищение, сексуальное насилие при отягчающих обстоятельствах или покушение на сексуальное насилие при отягчающих обстоятельствах или покушение на убийство”.

Федеральное законодательство в пар. 1583 предусматривает ответственность за обращение в рабство путем похищения или увоза какого-либо лица с намерениями продажи его в подневольную службу или содержания его в качестве раба. Наказанию также подлежит тот, кто склоняет, убеждает, принуждает лицо подняться на борт судна или пойти в другое место с целью обращения его в рабство или вывоза из страны для обращения в рабство, кто сознательно и по собственной воле продает или привозит в Соединенные Штаты любых лиц с целью подневольного порабощения (пар. 1584).

Изначально нося более общий характер по сравнению с Актом о белом рабстве, Закон 2000 г. не ограничивается вовлечением в проституцию и сексуальной эксплуатацией, делая особый акцент на условиях жизни и работы жертвы. Основной отличительной особенностью рассматриваемого Акта является то, что в данном случае все преступные деяния связываются общими целями рабства, институтами, сходными с рабством и принудительным трудом, т.е. по сути, ограничением свободы. Для Mann Act подобные условия не важны. Главной и определяющей является цель – вовлечение в проституцию и секс-бизнес, что, на наш взгляд, облегчает бремя доказывания.

Глава 77 раздела 18 была дополнена шестью новыми параграфами (1589-1594). Пар. 1589 посвящен принудительному труду и предусматривает ответственность за обеспечение или получение труда или услуг путем различных злоупотреблений определенной категории – касающихся физического и юридического статуса лица, полагая именно их наиболее распространенными и общественно опасными: “(1)под угрозой причинения существенного вреда или физического ограничения в отношении этого лица или иного; (2)использование схемы, плана или модели поведения, позволяющей предположить возможность того, что если лицо не выполнит работу или не окажет услуги, то этому лицу или иному будет причинен существенный вред или физические ограничения; (3) злоумышленное использование или угроза использования нормативных и процессуальных актов”.

Параграф 1590 определяет как преступное деяние торговлю в целях пеонажа, рабства, рабского или принудительного труда, рассматривая в данном случае торговлю как рекрутирование, укрывательство, транспортирование, обеспечение или получение труда или услуг. Здесь еще раз стоит подчеркнуть различные сферы действия Mann Act и Protection Act и отметить ориентацию первого на торговлю в целях сексуальной эксплуатации, а второго - именно на рабство и сходные с ним институты, обеспечивающие труд или оказание услуг.

Параграф 1591, пересекаясь с Актом о белом рабстве, точнее, с пар. 2423, определяет как преступление торговлю детьми в целях сексуальной эксплуатации или торговлю людьми путем применения силы, обмана или принуждения, а также получение любых доходов от участия в акте торговли. Цель торговли определена однозначно – пострадавший вовлекается в совершение коммерческого сексуального акта. Данное деяние отграничивается от сходного деяния, предусмотренного в Protection Act путем выделения в отдельную категорию вовлечения в совершение “коммерческого сексуального акта”. В соответствии с нормативной трактовкой, под такого рода актом понимается “любой сексуальный акт, за который было уплачено или получено любое вознаграждение”. Вероятно, такая формулировка стала следствием необходимости, с точки зрения законодателя, вычленения из понятия проституции, подразумевающей все же некоторую систематичность действий, совершения в результате использования силы, обмана или принуждения единичного сексуального акта. Наказание за преступления, предусмотренные статьей, дифференцируется в зависимости от возраста потерпевшего и обстоятельств дела, максимальным же сроком является пожизненное заключение.

Параграф 1592 признает преступным уничтожение, сокрытие, изъятие, конфискацию или завладение паспортом, иммиграционными и иными удостоверяющими (или им подобными) документами в обеспечение совершения акта торговли, пеонажа, рабства и принудительного труда или ограничения или попытки ограничения свободы движения и перемещения в целях обеспечения выполнения работы или оказания услуг лицом, ставшем или являющимся жертвой жестокой формы торговли. Не секрет, что многие торговцы пользуются такими методами для удержания своих жертв и подчинения их своей воле. Женщина, оказавшаяся в чужой стране и лишенная паспорта и прочих идентифицирующих документов, становится совершенно беспомощной, что и надо поработителям: полного контроля над жертвой. Параграф дополняется оговоркой, отменяющей действие нормы в отношении лиц, пострадавших от жестокой формы торговли, если их поведение стало следствием или спровоцировано фактом торговли.

Параграф 1593 посвящен принудительной реституции. В соответствии с этой нормой суд вправе назначить помимо уголовных и гражданских наказаний за совершение предусмотренных в анализируемой главе преступлений реституцию. Реституция рассматривается американским законодательством как комплексная выплата, покрывающая: а) полную сумму потерь жертвы, куда в соответствии со пар.2259 (b) (3) включаются все затраты, связанные с психической и физической реабилитацией потерпевшей, ее проживанием и т.п., покрытием расходов на адвоката, потерянных доходов и пр.; б) максимальную сумму дохода, полученную ответчиком за оказание услуг или выполнение работы жертвой, или сумму, в которую оценивается труд или услуги, оказывавшиеся жертвой, в соответствии с размером з/п и сверхурочных, гарантированных Актом о трудовых гарантиях (29 U.S.C. 201, et seq). Кроме того, норма распространяет действие легальных гарантий жертвы, в случае если потерпевшей не исполнилось 18 лет и на ее представителя или члена ее семьи.

Впервые указанный нормативный акт был применен при разбирательстве “дела русских рабынь на Аляске”. Суд Аляски обвинил группу из четырех человек в том, что они эксплуатировали российских женщин как рабынь в одном из ночных клубов города Анкоридж. Как заявляют в министерстве юстиции США, перед судом предстали россияне Виктор Вирченко и Павел Агафонов, а также граждане США, Тони и Ракель Кеннард. Они обвинялись в 23 случаях заманивания женщин и детей в США с целью превращения их в рабов. Россиянки были привезены в США под предлогом участия в российском фольклорном фестивале, говорится в заявлении министерства юстиции. Женщин лишили паспортов и силой заставили обнаженными выступать в ночном клубе. В ходе процесса подсудимые признали себя виновными в части предъявленных обвинений, что и позволило в дальнейшем значительно сократить сроки заключения, а их деяние были переквалифицированы. Виктор Вирченко и Павел Агафонов получили соответственно 30 и 18 месяцев лишения свободы, а Тони Кеннард приговорен к 4 годам лишения свободы.

Таким образом, хотя с момента принятия нового Закона против трэфика в США прошло более года, суды продолжают применять прежний Акт о белом рабстве, привлекая виновных в торговле к ответственности лишь за перевозку, не затрагивая содержание потерпевших в рабских условиях. Возможно, данное явление - следствие отсутствия практики применения нового закона. Хотя правоохранительные органы и иммиграционные службы, в отличие от судебных, активно работают над реализацией положений Акта 2000 г.

В отдельную статью (пар.) 2251А главы 110, находящуюся вне рамок Mann Act и Protection Act, вынесена торговля детьми в целях последующего вовлечение в поведение откровенно сексуального характера с последующим запечатлением на визуальных носителях. Субъектами рассматриваемого деяния могут быть как родители, законные опекуны или лица, наделенные правом опеки или контроля над несовершеннолетним, так и те, кто покупают детей с целью их последующего использования в целях, предусмотренных статьей. Непременным условием привлечения к ответственности является перемещение несовершеннолетнего или преступника между штатами или государствами, распространение или перевозка материалов любыми способами через границы штатов или государств, в том числе по почте и Интернету.

Еще одна статья, стоящая особняком, но, тем не менее, применяемая в делах о торговле людьми –пар. 1328 USC 8 титула (раздела). Сам титул посвящен проблемам иммиграции и натурализации, а также связанным с ним всевозможным нарушениям, в том числе и нелегальному ввозу иностранцев на территорию США. Рассматриваемая статья сконцентрирована на нелегальном ввозе мигрантов для проституции и иных аморальных целей, причем криминализируется не только непосредственно ввоз, но и сопряженные с ним действия: удержание, контролирование, предоставление соответствующего вида работы и жилища во исполнение цели нелегального ввоза. Закон предусматривает наказание в виде штрафа и лишения свободы сроком не более 10 лет.

Уголовный кодекс штата Калифорния, дополняя федеральное законодательство, устанавливает ответственность за похищение человека (пар. 207а, b). Виновным в данном преступлении считается лицо, которое насильно или любым другим способом, вселяющим страх, похитит, задержит, удерживает любое лицо в данном штате либо перевезет его в другую страну; лицо, которое уговаривает, завлекает фальшивыми обещаниями ребенка до 14 лет выехать из страны. Уголовный кодекс Калифорнии также вводит наказание за введение в заблуждение при подготовке документов для иммиграции и изготовление фальшивых материалов для иммиграции за вознаграждение.

В общем и целом американское законодательство, криминализирующее трэфик и связанные с ним деяния, является одним из самых прогрессивных. Оно в большей мере соответствует международному праву, в частности, Протоколу ООН против торговли людьми 2000 г., чем национальное законодательство иных стран, что несомненно, свидетельствует о современности используемых юридических конструкций и соответствии фактической действительности. Возможно, здесь сыграла свою роль, в том числе и преемственность Protection Act, основой которому послужил предыдущий закон 1998 г., направленный на защиту жертв насилия. Разумный анализ и имплементация соответствующих положений американского права, посвященных торговле, возможно, позволит российскому законодателю модифицировать существующие ныне уголовные нормы, избежав ошибок, уже допущенных и исправленных США, тем самым сэкономив время на эволюции норм права и обеспечив соблюдение декларируемых Конституцией прав человека.

 

 

ЛИТЕРАТУРА

Корчагин А.Г. Иванов А.М. Сравнительное исследование коррупционных и служебных преступлений. Владивосток: Изд-во Дальневосточного ун-та, 2001.

Малиновский А.А. Сравнительное правоведение в сфере уголовного права. М.: “Международные отношения”, 2002. – 375 с.

Никифоров Б.С., Решетников Ф.М. Современное американское уголовное право. М. : “Наука”, 1990.

Примерный уголовный кодекс (США). М.: “Прогресс”, 1969.

Николайчик В.М. США: наркотики и преступность. (Правовой аспект проблемы). М.: Институт США и Канады, 2000.

Уголовное право Соединенных Штатов Америки. М.: Изд-во Университета Дружбы народов, 1986.

Dressler J. Understanding criminal law. Third ed. N.Y., 2001.