proxy  статьи  библиотека  softice  free_юр.консультация  hard  iptv

ПРЕДИСЛОВИЕ

60 лет назад, 9 мая 1945 года, победоносно закончилась Великая Отечественная война Советского Союза против гитлеровской Германии.

1418 дней и ночей советские люди вели ожесточенную борьбу. Необходимо было отстоять целостность и независимость государства, помочь порабощенным народам Европы и их борьбе за свободу и демократию, спасти мировую цивилизацию от фашистских варваров, покарать агрессоров и их пособников.

Война потребовала дальнейшего укрепления государства, подчинения всей его деятельности интересам Победы.

В годы Великой Отечественной войны произошли серьезные преобразования не только экономики страны, но и самих людей. Они стали более подтянутыми, менее расхлябанными, более дисциплинированными, научились работать по-военному, стали лучше сознавать свой долг перед Отечеством и его Вооруженными Силами.

Потребности войны обусловили усиление борьбы с преступностью, как средства скорейшего приближения Победы.

Однако ни учебники, ни Курсы уголовного права и криминологии, изданные в нашей стране в послевоенные годы, почти не уделяют этому вопросу внимания.

Стремясь восполнить допущенный пробел и отдавая дань уважения людям, павшим в борьбе за свободу и независимость нашей Родины, за спасение мировой цивилизации от ига коричневой чумы, автор подготовил это учебное пособие.

ВОЕННАЯ ПЕРЕСТРОЙКА

Нападение фашистской Германии на Советский Союз и выявившийся с первых дней войны небывалый в истории грандиозный размах военных действий поставил перед нашим государством задачу немедленно перестроить всю работу на военный лад, подчинив ее организации разгрома врага.

Укрепление правопорядка, гражданской и военной дисциплины государство рассматривало в годы войны как одну из важных предпосылок победы над фашистскими захватчиками.

В этих условиях регулирование борьбы с преступностью заключалось прежде всего в том, чтобы оно всей силой своего воздействия способствовало Победе.

В день нападения гитлеровской Германии на Советский Союз Президиум Верховного Совета СССР в соответствии с пунктом “п” ст. 49 Конституции СССР 1936 года объявил в отдельных местностях, имевших в то время особо важное значение для обороны страны, военное положение.

Объявляя его, Президиум учитывал, что в условиях войны, как никогда, требуется удесятеренная бдительность, исключительная добросовестность граждан.

Указ предусматривал, что в местностях, объявленных на военном положении, все функции органов власти в области обороны, обеспечения общественного порядка и государственной безопасности принадлежат военным Советам фронтов, армий, военных округов, а там, где нет военных Советов, - высшему командованию войсковых соединений.

В местностях, объявленных на военном положении, военным властям было предоставлено право привлекать граждан к трудовой повинности для выполнения оборонных работ, охраны путей сообщения и т.п., производить изъятие транспортных средств и иного необходимого для нужд обороны имущества у государственных, общественных, кооперативных предприятий и организаций и у отдельных граждан. Военные власти могли регулировать время работы учреждений и предприятий, производить в необходимых случаях обыски и задержания подозрительных лиц, признанных социально опасными по своей преступной деятельности или по связям с преступной средой.

Военное командование наделялось правом издавать обязательные для всего населения постановления, устанавливая за них административное наказание в виде лишения свободы до шести месяцев или штрафа до трех тысяч рублей.

Все местные органы государственной власти, государственные и общественные учреждения, организации и предприятия обязаны были оказывать полное содействие военному командованию в использовании сил и средств данной местности для обороны страны и обеспечения общественного порядка.

За неподчинение распоряжениям и приказам военных властей, а также за преступления, совершенные в местностях, объявленных на военном положении, виновные подлежали уголовной ответственности по законам военного времени.

Согласно Указу от 22 июня 1941 г. в местностях, объявленных на военном положении, все дела о преступлениях, направленных против обороны, общественного порядка и государственной безопасности передавались на рассмотрение военных трибуналов.

Им стали, например, подсудны уголовные дела о государственных преступлениях, дела о хищениях, предусмотренных Законом от 7 августа 1932 г., дела об убийствах, о разбое, о незаконном приобретении и хищении оружия.

Военным властям предоставлялось также право передавать на рассмотрение военных трибуналов дела о спекуляции, злостном хулиганстве и иных преступлениях, если командование признавало это необходимым.

30 июня 1941 года Президиум Верховного Совета СССР, ЦК ВКП /б/ и Совет Народных Комиссаров СССР приняли совместное постановление о создании Государственного Комитета Обороны (ГКО). Все граждане и все партийные, советские, комсомольские и военные органы обязаны были беспрепятственно выполнять решения ГКО. Его председателем был назначен И.В. Сталин, который являлся также Председателем Совета Народных Комиссаров СССР, а с 8 августа 1941 г. и Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами СССР.

Во многих местностях, объявленных на военном положении, создавались областные и городские комитеты обороны, являвшиеся чрезвычайными органами власти.

Военно-политическая обстановка, сложившаяся в стране летом 1941 года, требовала объединения усилий органов государственной безопасности и внутренних дел. И 20 июля 1941 г. Президиум Верховного Совета СССР издал указ об объединении Народного комиссариата внутренних дел и Народного комиссариата государственной безопасности в единый Народный комиссариат внутренних дел СССР (НКВД СССР). Это позволило маневрировать оперативными работниками, войсковыми и милицейскими подразделениями в интересах обеспечения безопасности и порядка.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА УКЛОНЕНИЕ ОТ ВОИНСКОГО УЧЕТА.

Условия военного времени требовали строгого соблюдения военнообязанными и призывниками правил воинского учета.

Нарушение этих правил мешало четкому проведению мобилизации и призывов на военную службу, наносило ущерб интересам обороны страны. Вот почему Государственный Комитет Обороны ввел в январе 1942 г. новые, более точные, правила воинского учета. Вместе с тем он установил, что в военное время военнообязанные и призывники, уклоняющиеся от воинского учета, а также лица, содействующие этому, должны привлекаться к уголовной ответственности по ст. 193 – 10 “а” УК РСФСР, т.е. не как за общеуголовное, а как за воинское преступление.

Эта статья предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок не ниже одного года, а для лиц начальствующего состава – не ниже двух лет с конфискацией всего имущества или части имущества, с повышением, при особо отягчающих обстоятельствах, до расстрела с конфискацией имущества.

Лица, виновные в таком деянии, предавались суду военного трибунала.

БОРЬБА С ПАНИКЕРАМИ, РАСПРОСТРАНИТЕЛЯМИ ЛОЖНЫХ СЛУХОВ

И ВРАЖЕСКИМИ АГЕНТАМИ.

Руководство страны разработало военно-политический план мобилизации, программу борьбы с фашистскими захватчиками. Эта программа была изложена в директиве СНК СССР и ЦК ВКП /б/ от 29 июня 1941 г., озаглавленной “Партийным и Советским организациями прифронтовых областей”.

Особое внимание директива уделяла важности борьбы со всякими дезорганизаторами тыла, паникерами, распространителями слухов, вражескими парашютистами.

6 июля 1942 г. Президиум Верховного Совета СССР издал указ “Об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения”.

Указ предусмотрел, что виновные в распространении таких слухов наказываются по приговору военного трибунала тюремным заключением на срок от двух до пяти лет, если эти действия по своему характеру не влекут более тяжкого наказания.

Иными словами, ответственность по данному Указу наступала лишь тогда, когда виновный не преследовал цель подрыва или ослабления Советской власти. Если же у него была такая цель, то он (в зависимости от обстоятельств дела) отвечал за контрреволюционную пропаганду и агитацию (ст. 58-10 УК РСФСР) или за измену Родине.

Когда изменник не был военнослужащим, то его судили по ст. 58 –1 “а” УК РСФСР. А если он был военнослужащим – по ст. 58-1 “б” УК РСФСР.

Ст. 58-1 - “а” устанавливала наказание в виде расстрела с конфискацией имущества, а при смягчающих обстоятельствах – лишение свободы на срок десять лет.

Санкция же ст. 58-1 - “б” была абсолютно определенной – расстрел с конфискацией имущества.

В октябре 1941 года фашистские орды рвались к Москве. Над столицей нашего государства нависла серьезная опасность.

В целях тылового обеспечения обороны Москвы и укрепления тыла войск, защищавших Москву, а также для пресечения подрывной деятельности шпионов, диверсантов и других фашистских агентов Государственный Комитет Обороны постановлением от 19 октября 1941 г. ввел в Москве и прилегающих к городу районах осадное положение. Охрана строжайшего порядка в Москве и пригородных районах была возложена на военное командование в лице военного коменданта Москвы. В его распоряжение передали войска внутренней охраны НКВД, милицию и добровольческие рабочие отряды.

На коменданта города, являвшегося непосредственным высшим начальником этих войск, милиции и рабочих отрядов, возлагалось осуществление всех функций органов государственной власти в области обеспечения общественного порядка.

Нарушители порядка в условиях осадного положения подлежали немедленному привлечению к ответственности с передачей суду военного трибунала.

Постановление ГКО от 19 октября предусматривало беспощадное подавление провокаторов, шпионов и прочих агентов врага, призывающих к нарушению установленного порядка. Они подлежали расстрелу на месте.

Такое решение сыграло важную роль в обороне столицы нашего государства и в организации разгрома фашистов под Москвой.

УКРЕПЛЕНИЕ ДИСЦИПЛИНЫ В НАРОДНОМ ХОЗЯЙСТВЕ.

Война требовала резкого усилия борьбы с нарушителями дисциплины в народном хозяйстве.

С июля по ноябрь 1941 года было эвакуировано на восток свыше 1360 крупных предприятий. Из прифронтовых районов был вывезен весь станочный парк, большая часть энергетического оборудования. Но мобилизация в Вооруженные Силы резко уменьшила число рабочих и служащих. Их численность сократилась с 31,5 миллиона к началу 1941 г. до 18,5 миллиона к концу года.

Необходим был новый трудовой режим. 26 декабря 1941 года Президиум Верховного Совета СССР принял указ “Об ответственности рабочих и служащих предприятий военной промышленности за самовольный уход с предприятий”. Он признал эти категории рабочих и служащих мобилизованными и закрепленными на период войны за теми предприятиями, где они работали.

Указ отмечал, что задача увеличения производства продукции на предприятиях военной промышленности и дальнейшего усиления снабжения Красной Армии всеми видами вооружения требует безусловного закрепления рабочих и служащих на предприятиях военной промышленности. Обеспечение военной промышленности постоянными кадрами рабочей силы, подчеркивал Указ, имеет особое значение для быстрого восстановления на полную мощность военных заводов, эвакуированных в восточные районы страны.

В связи с этим Указ признал необходимым рассматривать самовольный уход рабочих и служащих с предприятий военной промышленности как дезертирство.

Дела о лицах, виновных в самовольном уходе (дезертирстве) с предприятий военной промышленности были переданы в подсудность военных трибуналов.

Война требовало обеспечения трудовыми ресурсами предприятий, работающих, главным образом, на нужды обороны. И 13 февраля 1942 г. Президиум Верховного Совета СССР издал указ “О мобилизации на период военного времени трудоспособного городского населения для работы на производстве и строительстве”. В развитие этого Указа Совнарком СССР в тот же день принял соответствующее постановление. Правительство установило, что мобилизацию населения должны производить исполкомы областных (краевых) и городских Советов. Мобилизации подлежали только люди, живущие в городах (мужчины в возрасте от 16 до 55 лет и женщины в возрасте от 16 до 45 лет). Они должны были работать по месту жительства на производстве и строительстве, в первую очередь в авиационной и танковой промышленности, на производстве по выпуску боеприпасов, в металлургической, химической и топливной промышленности. Но мобилизовать разрешалось лишь лиц, не работающих в государственных учреждениях и предприятиях. Следовательно, могли быть мобилизованы не только те трудоспособные, которые вообще нигде не работали, но и те, кто работал не в государственных, а в кооперативных и общественных организациях.

За уклонение от мобилизации на работу Указ предусмотрел наказание в виде исправительно-трудовых работ до одного года.

В результате этих и других организационных мероприятий занятое население чаще всего не становилось на преступный путь, а страна получила слаженное быстро растущее военное хозяйство.

Продукция военной промышленности и машиностроения в декабре 1942 г. увеличилась вдвое по сравнению с декабрем 1941 года. Возросла мощность электростанций, увеличилось производство стали, особенно качественных ее сортов. В стране строилось более 10 300 промышленных предприятий. Быстро наращивался выпуск вооружения и боеприпасов.

В условиях Отечественной войны точное и своевременное выполнение транспортом заданий Правительства по перевозкам приобрело особо важное военное и народно-хозяйственное значение.

Подавляющее большинство работников транспорта честно и добросовестно выполняли свой гражданский долг. Но некоторая часть рабочих и служащих транспорта проявляла недисциплинированность, безответственное отношение к делу и порой вносила дезорганизацию в работу транспорта.

Учитывая это, Президиум Верховного Совета СССР признал необходимым ввести на всех железных дорогах воинскую дисциплину, требующую от каждого железнодорожника добросовестного и точного выполнения своих обязанностей.

Указом от 15 апреля 1943 г. Президиум Верховного Совета СССР постановил:

1. “Объявить все железные дороги на военном положении.
2. Всех рабочих и служащих железнодорожного транспорта на период войны считать мобилизованными и закрепить их для работы на железнодорожном транспорте.
3. Установить ответственность работников железнодорожного транспорта за преступления по службе наравне с военнослужащими Красной Армии.
4. Дела о всех преступлениях, совершенных на железнодорожном транспорте, рассматривать в военных трибуналах железных дорог по законам военного времени.
5. Рабочих и служащих железнодорожного транспорта за преступления по службе по решению военного трибунала увольнять с работы с направлением а фронт в штрафные роты, если они не подлежат более суровому наказанию”.

9 мая 1943 г. Президиум Верховного Совета СССР распространил действие Указа от 15 апреля 1943 г. на Наркомфлот, Наркомречфлот и Главное управление Северного морского пути.

На захваченной врагом в первые же месяцы территории СССР до войны было 47 процентов посевных площадей, там находилось 45 процентов поголовья скота (в переводе на крупный скот). Значительную его часть эвакуировать не удалось.

Вся тяжесть по снабжению страны продовольствием легла на восточные районы. Требовалось резко расширить в них посевы зерновых, освоить новые культуры: крупяные, сахарную свеклу, подсолнечник и др.

Осенью 1941 г. были созданы политотделы машинно-тракторных станций (МТС) и совхозов. Они играли серьезную роль в укреплении трудовой дисциплины и борьбе с правонарушениями. Но одна лишь воспитательная и организаторская работа не могла, конечно, восполнить острого недостатка в рабочей силе. И 13 апреля 1942 г. СНК СССР и ЦК ВКП /б/ приняли постановление о мобилизации на сельскохозяйственные работы в колхозы, совхозы и МТС трудоспособного населения. Мобилизации подлежали мужчины в возрасте от 14 до 55 лет и женщины от 14 до 50 лет, не работавшие на предприятиях промышленности и транспорта, а также часть учащихся, студентов и служащих государственных, кооперативных и общественных организаций.

15 апреля 1942 г. Президиум Верховного Совета СССР принял указ “Об ответственности за уклонение от мобилизации на сельскохозяйственные работы или самовольный уход мобилизованных с работы”. Указ предусматривал за это наказание в виде исправительно-трудовых работ на срок до шести месяцев с удержанием до 25 процентов заработка.

В целях повышения дисциплины и организованности в сельском хозяйстве и снабжении страны продовольствием Президиум Верховного суда СССР ввел в 1942 г. уголовную ответственность колхозников за невыработку без уважительных причин минимума трудодней.

Обязательный минимум трудодней для трудоспособных колхозников впервые был предусмотрен еще до Отечественной войны в постановлении ЦК ВКП /б/ и СНК СССР от 27 мая 1939 г. “О мерах охраны общественных земель колхозов от разбазаривания”. Он был – 100, 80 и 60 трудодней в год (в зависимости от краев и областей).

В постановлении СНК СССР и ЦК ВКП /б/ от 13 апреля 1942 г. “О повышении для колхозников обязательного минимума трудодней” отмечено, что в сельхозартелях этот минимум выполнялся и перевыполнялся. Но в условиях войны он уже был недостаточным. Поэтому СНК СССР и ЦК ВКП /б/ повысили на время войны обязательный годовой минимум. Он стал для различных краев и областей (по группам) в 100, 120 и 150 трудодней.

Постановление от 13 апреля 1942 г. не только повысило годовой минимум трудодней, но в интересах обеспечения выполнения различных сельхозработ установило колхозникам определенный минимум трудодней для каждого периода сельскохозяйственных работ. Например, в колхозах первой группы с минимумом 150 трудодней в год надо было выработать до 15 мая не менее 30 трудодней, с 15 мая по 1 сентября – 45, с 1 сентября до 1 ноября – 45. Остальные 30 – после 1 ноября.

Людей в селе было мало. Пришлось установить минимум и для подростков. Постановление предусмотрело, что подростки, члены семей колхозников, в возрасте от 12 до 16 лет должны были выработать не менее 50 трудодней в год, но без разбивки по периодам. Это содействовало трудовому воспитанию подростков, позволяло им сочетать труд с учебой в школе и снижало возможность совершения подростками преступлений.

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 15 апреля 1942 г. предусмотрел, что лица, виновные в невыработке обязательного минимума трудодней по периодам, наказываются исправительно-трудовыми работами в колхозе на срок до 6 месяцев с удержанием из оплаты до 25 процентов трудодней. Но это удержание Указ предлагал производить не в пользу государства, а в пользу колхоза.

Такое решение способствовало заинтересованности колхоза в том, чтобы данное преступление не утаивалось, и позволяло ему удержанными фондами лучше обеспечить нуждающихся.

По смыслу Указа уголовную ответственность за невыработку обязательного минимума трудодней могли нести только трудоспособные лица. И чтобы не допустить здесь ошибок, Народный комиссар юстиции СССР издал приказ от 4 июля 1942 г. Приказ запрещал судам принимать к рассмотрению дела об уголовной ответственности за невыполнение обязательного минимума трудодней, если речь шла о колхозниках старше 60 лет, колхозницах старше 55 лет и подростках моложе 16 лет.

Следовательно, подростки от 12 до 16 лет – члены семей колхозников, хотя и должны были выработать не меньше 50 трудодней в год, но за невыполнение такого минимума они уголовной ответственности не несли.

Несмотря на огромный урон, причиненный нашей стране войной, государство сумело даже с те суровые годы организовать снабжение населения продовольствием. Нормированная система снабжения обеспечила более высокий уровень потребления рабочих решающих отраслей промышленности. Сохранились довоенные цены на нормированные предметы потребления.

Государство находило средства и на социально-культурные нужды населения (например, на пополнение книжного фонда библиотек, на содержание клубных учреждений). Все это содействовало направлению огромной человеческой энергии в нужное русло, а следовательно, и профилактике преступности.

Во время Отечественной войны ярко проявилось успешное действие административно-командной системы. Эта система в нашей стране в основном соответствовала задачам своего времени.

Без плановой экономики и жестких приказов мы не смогли бы в тяжелые годы войны быстро перебазировать промышленность и сельское хозяйство. Не смогли бы спасти жизнь, здоровье и имущество миллионов людей.

Сейчас, конечно, иное время. И теперь речь, вероятно, должно идти не о возврате к прошлому, не об отказе от рыночной экономики, а о ее социальном ориентировании. Без этого мы не сможем добиться серьезного сокращения преступности.

УСИЛЕНИЕ ОХРАНЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ТАЙНЫ.

Бдительность необходима на любом участке и во всякой обстановке. Но особое значение она приобретает в военное время.

Бдительность предполагает строгую охрану государственной тайны. Между тем в правовом регулировании ее охраны до 15 ноября 1943 г. был серьезный пробел. Положение о воинских преступлениях 1927 г. (а оно действовало во время войны) предусматривало ответственность военнослужащих за разглашение государственной и военной тайны за разглашение военных сведений, не подлежащих оглашению.

Другие лица при разглашении государственной тайны отвечали (в зависимости от обстоятельств дела) как за измену Родине, шпионаж или должностное преступление.

Не было и специального уголовного закона об ответственности за утрату документов, содержащих государственную тайну.

Это не способствовало успешной борьбе с такими преступлениями. И 15 ноября 1942 г. Президиум Верховного Совета СССР принял указ “Об ответственности за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержащих государственную тайну”.

Указ установил уголовную ответственность за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержащих государственную тайну, если эти действия совершены должностными лицами (невоеннослужащими). Введена была Указом и уголовная ответственность частных лиц за разглашение сведений, заведомо являющихся государственной тайной.

Указ предусмотрел, что разглашение должностными лицами сведений, составляющих государственную тайну, а равно утрата документов, содержащих такие сведения, наказывается лишением свободы до пяти лет, если эти действия по своему характеру не влекут более тяжкого наказания, или лишением свободы до десяти лет, если они повлекли или могли повлечь тяжкие последствия.

За разглашение частными лицами сведений, заведомо являющихся государственной тайной, указ установил наказание в виде лишения свободы до трех лет, если эти действия не влекут более сурового наказания.

Иными словами, в Указе шла речь о таких случаях разглашения государственной тайны, которые нельзя было рассматривать как измену Родине или шпионаж.

НАВЕДЕНИЕ ПОРЯДКА ПРИ НАГРАЖДЕНИИ ОРДЕНАМИ И МЕДАЛЯМИ.

Важное значение во время войны имело правильное награждение. Оно показывало оценку Советским государством подвигов воинов и поощряло на новые доблестные поступки.

Неправильное представление к награде, передача ордена, медали или нагрудного знака лицам, не имеющим на это права, могли причинить серьезный вред интересам государства. Вот почему 2 мая 1943 г. Президиум Верховного Совета СССР издал указ “Об ответственности за незаконное награждение орденами и медалями СССР и нагрудными знаками и передачу их награжденными лицами другим лицам”.

Указ установил, что виновные в незаконном награждении орденами и медалями СССР и нагрудными знаками лиц, не имеющих прямого отношения к действующей армии или флоту, привлекаются к уголовной ответственности как за должностное преступление и караются тюремным заключением на срок от 6 месяцев до 2-х лет.

За продажу или передачу в виде подарка ордена, медали или нагрудного знака другому лицу виновные подлежали лишению награды и карались тюремным заключением от одного года до трех лет.

Ношение ордена, медали или нагрудного знака, лицами, не имеющими на это права, наказывалось тюремным заключением на срок от 6 месяцев до одного года.

Должностные лица, отвечающие за хранение орденов, медалей или нагрудных знаков (в госпиталях, штабах, судебных органах и т.п.),по халатности которых были допущены хищения ордена, медали или нагрудного знака, карались тюремным заключением сроком от одного года до двух лет.

Принятие этого Указа сыграло серьезную роль в наведении порядка при награждении орденами и медалями и их хранении.

КАРА ЗЛОДЕЯНИЙ ФАШИСТСКИХ ПРЕСТУПНИКОВ И ИХ ПОСОБНИКОВ.

Фашистская оккупация причинила огромный вред нашему государству и народу.

В освобожденных от гитлеровских захватчиков городах и селах были обнаружены многочисленные зверства и чудовищные насилия, учиненные фашистскими извергами, а также шпионами и изменниками из числа советских граждан.

Сотни тысяч ни в чем не повинных женщин, детей и пленных советских воинов были замучены, повешены, расстреляны, заживо сожжены по приказам командиров воинских частей, комендантов городов и сел, начальников гестапо и других представителей оккупационных властей. Поэтому весьма оправданным и своевременным был Указ Президиума Верховного Совета СССР от 2 ноября 1942 года “Об образовании Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР”.

Чрезвычайная комиссия выполняла функции расследования международных преступлений германского фашизма. Ее результаты были использованы на Нюрнбергском процессе.

Учитывая исключительную общественную опасность злодеяний, совершенных фашистами и их пособниками на оккупированной территории СССР, Президиум Верховного Совета СССР принял 19 апреля 1943 г. соответствующий Указ.

Он установил, что фашистские злодеи, уличенные в совершении убийств и истязаний гражданского населения и пленных красноармейцев, а также шпионы и изменники Родине из числа советских граждан караются смертной казнью через повешение.

Кроме того, Указ предусмотрел, что пособники из местного населения, уличенные в оказании содействия злодеям в совершении расправ и насилий, караются ссылкой на каторжные работы сроком от 15 до 20 лет.

Отделения для лиц, осужденных к каторжным работам, были открыты, например, в Воркутинском, Норильском, Северо-восточном и Карагандинском исправительно-трудовых лагерях.

Осужденные там работали, главным образом, в угольных шахтах и были заняты на добыче золота и олова.

Для каторжников установили 10-часовой рабочий день. Но администрация лагеря вправе была продлить его еще на 2 часа. Каторжники носили форму специального образца с нашивками на верхней одежде и головном уборе номера личного дела. Они подлежали усиленной охране и изоляции. В течение первого года отбывания наказания заключенные –каторжники не имели права на переписку и вознаграждение за труд.

Указ от 19 апреля распространялся на преступления, совершенные до его издания.

Между тем повешение и каторжные работы не были предусмотрены перечнем наказаний, указанных в ст. 13 Основных начал уголовного законодательства 1924 года и ст. 20 и 21 УК РСФСР 1926 года.

Применение Указа к деяниям, совершенным до его издания, было отступлением от ст. 3 Основ уголовного судопроизводства и ст. 2 УПК РСФСР, придававших обратную силу лишь законам, устраняющим преступность деяния или смягчающим его наказуемость. И все же Указ от 19 апреля 1943 г. можно считать правовым. В конкретно-исторических условиях того времени он соответствовал интересам высшей справедливости и способствовал победе над врагом. А этот враг не только попирал элементарные принципы права, признанные цивилизованными народами, но и стремился заменить само право гитлеровским новым порядком. Значит, формально отступая от буквы закона, государство спасало право, как таковое.

УСИЛЕНИЕ БОРЬБЫ С ПОСЯГАТЕЛЬСТВАМИ НА СОБСТВЕННОСТЬ.

В годы Отечественной войны хищение некоторых видов имущества приобрело повышенную общественную опасность. Необходимо было, например, усиленно охранять военное имущество, продовольствие для фронта и тыла, топливо. И судебная практика это учитывала. Она стала более широко применять Закон от 7 августа 1932 г., позволяющий приговаривать виновных к расстрелу с конфискацией имущества или к 10 годам лишения свободы с конфискацией имущества.

Суды нередко квалифицировали по этому закону такие хищения, которые в довоенной обстановке влекли за собой ответственность не по Закону от 7 августа, а по статьям Уголовных кодексов союзных республик, предусматривающих ответственность за имущественные преступления.

Ввиду особого значения для страны в условиях военного времени успешного проведения посевных и уборочных сельскохозяйственных кампаний и необходимости бережного отношения к горючему, нужному для фронта, Президиум Верховного Совета СССР принял 22 июня 1942 г. указ “Об ответственности за хищение горючего в МТС и совхозах”. Указ установил, что такое хищение влечет тюремное заключение на срок от трех до пяти лет.

Ст. 16 действовавшего в то время Уголовного кодекса РСФСР 1926 года предусматривала, что если то или иное общественно опасное деяние прямо не предусмотрено Уголовным кодексом, то основания и пределы ответственности за него определяются применительно к тем статьям Кодекса, которые предусматривают наиболее сходные по роду преступления.

Уголовный кодекс РСФСР знал ответственность за тайное похищение чужого имущества. Однако максимальное наказание, которое суд мог назначить по ст. 162 УК РСФСР за кражу личного имущества граждан, не превышало одного года лишения свободы.

В ст. 162 УК РСФСР не было таких квалифицирующих признаков, как кража из квартир эвакуированных либо находящихся в бомбоубежище лиц.

Между тем подобные деяния по своей общественной опасности значительно перерастали рамки краж, описанных в ст. 162 УК РСФСР. И суды подобные деяния обычно квалифицировали как бандитизм (ст. 16 и 59-3 УК РСФСР).

Конечно, с позиций сегодняшнего дня такая юридическая оценка, как и расширение применения во время войны Закона от 7 августа 1932 г., могут показаться сомнительными. Но в чрезвычайных условиях военного времени подобная судебная практика, вероятно, имела смысл.

ПРОФИЛАКТИКА БЕЗНАДЗОРНОСТИ И ПРАВОНАРУШЕНИЙ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ.

Безнадзорность и беспризорность не только лишают несовершеннолетних возможности нормального развития. Они отнюдь не редко порождают преступность. Поэтому 22 января 1942 г. Совнарком СССР принял постановление “Об устройстве детей, оставшихся без родителей”. Правительство СССР обязало совнаркомы союзных и автономных республик и исполкомы местных Советов обеспечить устройство детей, оставшихся сиротами или потерявших родителей при переезде в другую местность, не допуская оставления детей беспризорными.

При исполкомах были созданы комиссии по устройству детей, оставшихся без родителей. В состав этих комиссий входили представители профсоюзных и комсомольских организаций и органов образования, здравоохранения и внутренних дел.

Комиссии устраивали несовершеннолетних в детские дома, школы фабрично - заводского обучения и ремесленные училища, а также на промышленные предприятия и в сельское хозяйство.

Широкое развитие получило патронирование детей в семьях трудящихся.

В ноябре 1942 г. Совнарком РСФСР обсудил итоги выполнения постановления СНК СССР от 22 января 1942 г. Правительство России определило дальнейшие конкретные задачи краевых (областных) исполкомов, совнаркомов автономных республик и различных ведомств.

Наркомторгу, например, Правительство предложило организовать столовые усиленного и диетического питания на 147 тысяч ослабленных детей от 3 до 13 лет, расширить существующую сеть детских столовых. Их пропускная способность должна была обеспечить питание 200 тысяч детей.

В Управлении детскими домами Наркомпроса РСФСР образовали отдел по охране прав детей. На него возлагалась работа по организации патронирования, усыновления и трудоустройства детей.

Лучшие учителя, работники детских домов, активисты-общественники стали внештатными инспекторами по охране прав детей и борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью.

К борьбе с безнадзорностью несовершеннолетних широко привлекали работников домоуправлений.

И все же военная обстановка, оккупация значительной территории нашей страны, массовая эвакуация населения, отвлечение взрослого населения на обеспечение нужд фронта не могли не осложнить профилактику правонарушений несовершеннолетних. Существовавшие учебно-воспитательные учреждения органов народного образования и трудовых резервов не вполне отвечали требованиям содержания многих несовершеннолетних. Ведь среди них были и такие, которые не просто серьезно отставали от своих сверстников в общеобразовательной подготовке, а нуждались в специальных условиях воспитания и строгом педагогическом режиме.

В связи с этим Совнарком СССР принял 15 июня 1943 г. постановление “Об усилении борьбы с детской беспризорностью, безнадзорностью и хулиганством”.

В дополнение к существующим трудовым колониям для осужденных несовершеннолетних Совнарком предусмотрел организацию трудовых воспитательных колоний НКВД СССР. В них могли направляться несовершеннолетние от 11 до 16 лет: а) беспризорные, не имеющие вовсе родителей или длительное время живущие без родителей, и не имеющие постоянного места жительства, б) задержанные за хулиганство, мелкие кражи и другие незначительные преступления, в) воспитанники детских домов, систематически нарушающие внутренний распорядок, и дезорганизующие учебу и воспитание в детском доме.

В соответствии с постановлением СНК СССР от 15 июня 1943 г. НКЮ СССР, НКВД СССР и Прокуратура СССР издали 21 июня 1943 г. совместную инструкцию “О порядке направления и сроках содержания несовершеннолетних в трудовых воспитательных колониях НКВД СССР”.

Инструкция установила такие основания для направления:

1. для беспризорных и безнадзорных детей и подростков – заключение начальника детского приемника-распределителя, утвержденное Наркомом внутренних дел республики либо начальником управления НКВД края или области;
2. для воспитанников детских домов – совместное заключение Наркома внутренних дел и Наркома просвещения республики или начальника УНКВД и заведующего краевым (областным) отделом народного образования;
3. для задержанных за хулиганство, мелкие кражи и другие незначительные преступления – определение судебных органов, согласованное с прокурором, или заключение органа милиции, утвержденное Наркомом внутренних дел республики, начальником УНКВД края или области и согласованное с прокурором.

Воспитанники могли содержаться в колониях, пока им не исполнится 16 лет. Если же какой-либо воспитанник до достижения этого возраста не приобрел трудовую специальность, то время его пребывания в колонии разрешалось продлить еще на год.

Нахождение несовершеннолетнего в трудовой воспитательной колонии не считалось уголовным наказанием а следовательно, не влекло судимости.

В то же время оно серьезно содействовало профилактике общественно опасного поведения несовершеннолетних.

ОТСРОЧКА ИСПОЛНЕНИЯ ПРИГОВОРА И СОКРАЩЕНИЕ СРОКА НАКАЗАНИЯ ПРИ ОТПРАВКЕ НА ФРОНТ. СОВЕРШЕНИСТВОВАНИЕ ПОРЯДКА СНЯТИЯ СУДИМОСТИ.

Решительная борьба с преступностью в военное время требовала не только усиления уголовной ответственности лиц, виновных в преступлениях, представлявших тогда повышенную опасность. Она диктовала необходимость неприменения наказания к тем преступникам, которым можно было доверить защиту Отечества с оружием в руках.

Поэтому суды широко применяли отсрочку исполнения приговора с отправкой на фронт.

В соответствии со ст. 19-2 Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республик и с примечанием 2 к ст. 28 УК РСФСР 1926 года приговор, присуждающий в военное время военнослужащего к лишению свободы без поражения прав, мог быть по определению суда, вынесшего приговор, отсрочен исполнением до окончания военных действий, а осужденный – направлен в боевые части действующей армии.

Если осужденный проявлял себя в боях стойким защитником Родины, то по ходатайству военного командования суд освобождал его от наказания вовсе или мог заменить наказание другим, более мягким.

Первоначально отсрочка исполнения приговора применялась только к осужденным военнослужащим, что и было прямо предусмотрено законом. Но в ходе войны встал вопрос о нецелесообразности в ряде случаев приводить в исполнение приговоры к лишению свободы в отношении лиц призывного возраста или военнообязанных. В связи с этим Верховный Суд СССР 22 января 1942 г. принял соответствующее руководящее постановление. Он разъяснил, что по смыслу закона осуждение других лиц к лишению свободы на срок до двух лет без поражения в правах не может служить препятствием к их призыву по мобилизации в Вооруженные Силы.

В подобных случаях суды должны были приостанавливать исполнение приговора до возвращения осужденного из Вооруженных Сил. Практика подтвердила полезность такого решения и натолкнула на мысль о важности его более широкого применения. Но сделал это не законодатель, а Пленум Верховного Суда СССР. 25 июля 1943 г. он постановил, что отсрочка допускается при осуждении к лишению свободы без поражения в правах независимо от срока наказания.

Каких-либо формальных ограничений в использовании отсрочки исполнения приговора в зависимости от характера и тяжести совершенных преступлений и личности виновного в законе не было. Но, решая вопрос о том, можно ли доверять осужденному защиту Отечества с оружием в руках, суд эти обстоятельства, конечно, учитывал.

Отсрочку, например, не применяли к осужденным за измену Родине, шпионаж, умышленное убийство.

Широкое применение во время войны отсрочки исполнения приговора с направление осужденных на фронт серьезно способствовало в тех условиях борьбе с преступностью. Фронтовая обстановка, непосредственное участие в боях были суровой школой воспитания людей.

Осужденные, получившие отсрочку, обычно направлялись на передовые позиции в штрафные части.

Большинство таких осужденных показали себя в боях стойкими воинами, честно сражавшимися с врагом. Многие из них заслужили государственные награды. И суд освобождал их от наказания еще до окончания военных действий.

Разумеется, закон допускал освобождение лишь тогда, когда военнослужащий проявил себя стойким защитником СССР. Но был ли он стойким защитником, решал суд.

Решение об освобождении суды принимали не только когда осужденный получал награду, но и тогда, когда он был ранен в бою и своей кровью искупил вину перед Родиной.

Важное воспитательное значение имело и совершенствование порядка снятия судимости. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 14 декабря 1941 г. предоставил военным Советам фронтов (отдельных армий) и флотов право снимать судимость с военнослужащих, отличившихся в боях с фашистскими захватчиками, с последующим утверждением решений военных Советов Президиумом Верховного Совета СССР.

Использовались и другие формы оправданного смягчения участи осужденных.

Верховный Суд, рассматривая, например, в военные годы в порядке надзора дела осужденных за нетяжкие преступления, как правило, освобождал их от дальнейшего отбывания лишения свободы, если они изъявляли желание быть отправленными на фронт.

* * *

Таким образом, в борьбе с преступностью во время войны государство не только применяло суровые карательные меры, но и давало возможность лицам, не представлявшим большой общественной опасности, искупить свою вину путем добросовестного исполнения своего конституционного долга по вооруженной защите Отечества.