proxy  статьи  библиотека  softice  free_юр.консультация  hard  iptv

При изучении транснациональной организованной преступности необходимо установить ее субъекты и дать им характеристику. Это позволяет выделить из широкого круга участников международной и организованной преступности тех, кто осуществляет транснациональную организованную преступную деятельность.

Между тем в отечественной и мировой криминологической литературе проблема субъектов ТОП специально почти никем не рассматривается (исключение составляет монография А.Л. Репецкой). Более того, для обозначения участников ТОП многие авторы употребляют различные термины. Так, Э. Иванов в качестве ее субъектов рассматривает “транснациональные преступные корпорации”; Р. Годсон и В. Олсон – “международные преступные организации”; Л. Шелли – “транснациональные организованные преступные группы”. Ю.А. Воронин – “транснациональные преступные организации или транснациональные преступные сообщества” (рассматривает как тождественные понятия). Однако большинство криминологов использует термин “транснациональные преступные организации”.

По мнению А.Л. Репецкой, этот термин наиболее точно определяет участников ТОП, поскольку ее субъектами являются глобальные преступные образования, имеющие сети филиалов, которые в отдельности, вероятно, и можно назвать “транснациональными организованными преступными группами”, но в целом они структурно увязаны в единую организацию. Обозначение же субъектов ТОП термином “транснациональные преступные корпорации”, как представляется, сужает их круг, поскольку действие корпораций в основном находится в сфере экономики и смежных с ней сферах. Транснациональные преступные организации имеют намного более широкий спектр криминальной активности и некоторые характеристики, не присущие корпорациям (например, семейная или этническая основа), хотя по организации деятельности и структуре во многом на них похожи.

Надо отметить, что классификация субъектов ТОП криминологами проводится по различным основаниям. Например, с точки зрения географического расположения, либо рассматривая в качестве критерия национальную принадлежность большинства членов таких организаций (итальянская, китайская, японская, нигерийская и т.п.), либо с точки зрения проникновения транснациональных организаций на территорию страны, где уже имеются свои аналогичные преступные структуры (традиционная и нетрадиционная)

Интересно ранжирование субъектов, предложенное В.А. Номоконовым. Он выделяет 3 их вида в зависимости от уровня и характера организации. Нижний уровень – это преступные объединения физических лиц. Сюда, по мнению В. Номоконова, можно отнести преступные организации и преступные сообщества, имеющие транснациональный характер деятельности; средний – “это организации, т.е. юридические лица”; и высший – это криминально-государственные организации, “в которых государство и его органы тайно используют преступные способы, средства, связи с преступными элементами для выполнения тех или иных задач”.

А.Л. Репецкая, соглашаясь с выделением нижнего и высшего уровней субъектов ТОП, усматривает существенное противоречие в определении среднего уровня. По ее мнению, сомнительно выделять в качестве субъектов транснациональной организованной преступности однозначно определенные “организации, т.е. юридические лица”. В этом случае автоматически в ранг участников транснациональной организованной преступной деятельности относятся все легально действующие организации, фирмы, фонды и предприятия, которые могут не иметь никакого отношения не только к организованной преступной, но и просто к транснациональной деловой активности. Более того, существует и целый ряд признаков, отграничивающих транснациональные корпорации от транснациональных преступных организаций.

Не отрицая факта создания и (или) использования легальных предприятий для прикрытия организованной преступной деятельности, стоит отметить нарушение критериев данной классификации, поскольку использование каких-либо легальных коммерческих структур преступными организациями и сообществами в собственных интересах, несомненно, является методом осуществления преступной деятельности, а не видом субъектов ТОП.

В этой части вопроса позволим себе согласиться с А.Л Репецкой. Однако предложенная ею двухуровневая классификация субъектов ТОП, состоящая из транснациональных преступных организаций и преступных сообществ и симбиоза преступных организаций и государства, т.е. транснациональных криминально-государственных организаций представляется не совсем правильной.

По нашему мнению, не является целесообразным выделение в качестве субъекта ТОП транснациональных криминально-государственных организаций. Мы не оспариваем тот факт, что коррупция, ее проникновение в самые высшие эшелоны власти является неотъемлемым спутником организованной преступности во всем мире. Однако на сегодняшний момент сложно себе представить государство, находящееся в полной зависимости от преступности и позволяющее себе диктовать условия на правительственном уровне. Тем более сложно доказать криминальный союз нескольких государств. Совершенно очевидно, что мировым сообществом такие криминально-государственные организации никогда не будут признаны.

Следовательно, официальным субъектом экономической деятельности вышеупомянутая структура тоже не сможет выступать. Государство во всех случаях едино и его суверенитет неотъемлем от него. Поэтому, даже осуществляя экономическую деятельность, такое государство будет выступать не в качестве частного лица, а в качестве субъекта - носителя государственной власти. Можно возразить, а, например, криминальное государство – “режим талибов”? Однако хотелось бы заметить, что талибы не являлись официально признанным членом мирового сообщества. И ни одно государство (имеется ввиду властный официальный уровень) не станет поддерживать политические и торгово-экономические отношения с такой криминально-государственной организацией. Здесь вряд ли мы сможем увидеть признаки государства или государственных организаций, поскольку государство действует не в интересах личной выгоды частных лиц, а в государственных интересах, в интересах всего общества.

Другой вопрос – экспертное ранжирование государств по степени развитости, масштабам организованной преступности, коррупции и отмывания грязных денег. Как пишет Ю.А. Воронин, “коль скоро транснациональные мафиозные группировки оперируют в обход правил, норм и законов внутренней юрисдикции отдельных стран, их мало беспокоит нелегальный характер пересечения тех или иных национальных границ. Они существуют и действуют вне обычных (легальных) структур власти, управления или мировой политики, используя и развивая изощренные стратегические подходы с целью обойти правоохранительные барьеры отдельных государств или контроль со стороны мирового сообщества в целом”.

А если рассматривать вопрос об ответственности юридических лиц (учитывая, естественно личный статут и национальность такого ЮЛ), то, на наш взгляд, попытка установить публично-правовую ответственность юридических лиц лишена логического основания. Что такое юридическое лицо и почему понятие и конструкция юридического лица было сформулировано в гражданском законодательстве? Потому что конструкция юридического лица в полной мере рассчитана на регулирование отношений частно-правового характера и заимствовать из сферы гражданского права конструкцию юридического лица и из сферы частных отношений в сферу публичного права, и, пытаясь совершенно некритически применять эту конструкцию юридического лица и говорить о публично-правовой его ответственности совершенно неприемлемо. Как мы будем доказывать вину юридического лица? А в случае, если субъектом ТОП все-таки является государственная организация, то есть органы публичной власти являются правонарушителями, как на них налагать ответственность? Привлекать к ответственности, изымая деньги из бюджета? Что же получается, кто в этом случае будет нести материальные издержки?

Таким образом, проблем здесь масса. И поэтому ранжирование субъектов ТОП, предложенное А.Л. Репецкой и В.А. Номоконовым, позволим себе оспорить.

Международные преступные организации являются все-таки противоположностью законных многонациональных корпораций. Корпорации базируются в индустриальном мире и находят рынок сбыта в развивающемся мире, в то время как транснациональные организованные преступные группы в основном базируются в развивающихся странах и находят рынок сбыта в развитом мире.

Углубляясь дальше в проблему, стоит сказать, что существует ряд факторов, способствующих тому, чтобы ТОП позволила себе бросить вызов отдельным государствам. Эти факторы характеризуют не столько саму ТОП, сколько среду, в которой эти организации существуют. Например, их деятельности благоприятствует слабое правительство, у которого нет желания или средств для того, чтобы справиться с богатыми и мощными ТПО и ТПС.

Транснациональная организованная преступность распоряжается невероятными суммами денег, полученными в результате нелегальной деятельности, что позволяет ей предлагать взятки или использовать насилие для достижения своих целей. Для нее выгодна огромная миграция, поскольку это дает возможность нанимать людей, пересекающих границы, используя их в своих целях. ТОП также на руку экономические и политические спады, особенно развитие теневой экономики, что подрывает веру в государство и правительство и способствует привлечению людей в нелегальный бизнес.

Наличие современного оружия и техники позволяет защитить свои интересы и помогает достичь цели. Вполне объяснимая неспособность отдельных государств оказать сопротивление ТОП и отсутствие должной согласованности действий в области международных антикриминальных программ на международном уровне дает ТОП возможность приспособиться к возникающей для нее угрозе.

В связи с вышеизложенным, автор данной статьи склоняется к следующей трехуровневой классификации субъектов ТОП, состоящей из: транснациональных преступных групп (ТПГ), транснациональных преступных организаций (ТПО) и транснациональных преступных сообществ (ТПС).

Каждый из этих субъектов ТОП обладает как общими, так и специфическими признаками.

Можно выделить несколько характерных черт, присущих транснациональным преступным группам и транснациональным преступным организациям: они имеют относительно выраженную формальную структуру, выдержавшую испытание временем; их деятельность для достижения общей цели управляется известным в этой среде лицом, пренебрегающим существующим законом; отношения в ТПО и ТПГ часто основаны на семейных и этнических связях; члены этой организации всегда готовы применить насилие или другие средства для достижения и защиты общих интересов и целей. В таких организациях, существующих на протяжении столетий, мало что изменилось. Однако имеется ряд фактов, говорящих о том, что природа этих организаций поднялась на новый уровень и их роль существенно изменилась: сейчас они представляют угрозу обществу и стабильности развития нации.

Основные характерные черты, присущие транснациональным преступным сообществам: 1) – глобальный масштаб традиционной преступной деятельности. 2) – расширение транснациональных связей между ТПО и другими группировками. 3) – возрастающие возможности и мощь ТПС,  позволяющие им создавать угрозу стабильности государств, подрывать демократические институты, препятствовать экономическому развитию, разрушать связи между союзниками и даже отрицать сверх власть.

Таким образом, можно резюмировать, что ТПС, в отличие от ТПО и ТПГ, характеризуются более высоким уровнем развития, размах их деятельности и уровень их возможностей более широк. Это так называемые альянсы ТПО. Под транснациональными преступными сообществами, по нашему мнению, следует понимать также и ТПО с транснациональными связями, осуществляемые как с другими преступными группами, террористами так и с легальными промышленными группами. Также сюда следует относить и ТПО, отвечающие всем вышеперечисленным признакам и установившие контакты со своими правительствами.

Можно привести несколько примеров, подтверждающих развитие международных стратегических контактов как типичную черту транснациональных преступных организаций. Так, лидеры Калийского картеля в конце 90-х годов сформировали альянс с мексиканскими преступными организациями - Мексиканской Федерацией для контрабанды и распространения кокаина через Мексику в Соединенные Штаты. А операция “Грин айс”, которая завершилась в 1992 году арестами примерно двухсот лиц в различных странах, позволила выявить связи между калийским картелем и сицилийской мафией. Мафия помогала сицилийцам проникнуть на рынок героина в Нью-Йорке в обмен на соглашение о преимущественном праве продажи кокаина в Европе. Аналогичные связи были установлены между итальянскими группами и некоторыми преступными формированиями в Российской Федерации, между пакистанскими и относительно небольшими датскими организациями, занимающимися торговлей наркотиками, между организациями в Нидерландах и в Турции и даже между итальянскими и японскими группировками.

Бóльшая часть ТПО и ТПС обладает теми же характерными чертами, что и традиционные преступные организации, действующие в пределах государства. Отличительной особенностью многонациональных преступных корпораций, способных осуществлять свою деятельность в мировых масштабах, является их транснациональный размах и способность бросить вызов национальным и международным властям. Степень значимости ТПО и ТПС среди себе подобных зависит от ее способности осуществлять преступную деятельность. А это в свою очередь, зависит от количества наличных денег, имеющихся в ее распоряжении и вкладываемых в различные области деятельности и от способности нанять рабочую силу в разных странах мира.

Между тем ряд отечественных авторов для обозначения субъектов ТОП отождествляет термины “транснациональные преступные организации” и “транснациональные преступные сообщества”. Так, Ю.А. Воронин, отождествляя эти понятия, упоминает еще и такой термин, как “мафиозное сообщество”. По нашему мнению, это не соответствует криминологическим представлениям о природе преступных организаций и сообществ. Хотя, по мнению А.Л. Репецкой, именно такое обозначение субъектов ТОП является наиболее приемлемым и отвечающим тем признакам, которые характеризуют их как участников транснациональной организованной преступной деятельности. В целом же стоит признать, что некоторые различия в обозначении субъектов ТОП являются в основном терминологическими